Ратмир опять оказался впереди. Глядя, как юноша пошатывается под тяжестью мешка, Олег удивленно понял, что парень, несмотря на хилый вид, все же довольно выносливый. Но и жадный — надо же, сколько утащил. Тут же ведун вспомнил, что он сам первый побеспокоился о провизии в дорогу, и усмехнулся. Бытие определяет сознание…
— Вот, — сказал Ратмир, взобравшись на зеленый пригорок. — Тут и встанем. Внизу ручей, а тут ветерок, комарья нет. Большак за спиной, дорога на Озерцы — перед нами.
— А лихих людей не боишься? — Ведун прикинул, что ночью их костер будет виден со всех сторон.
— Нету тут лихих людей. А и были бы — мне-то они ничего не сделают, разве что харчи заберут. А вот у тебя сабля дорогая… Страшно? — Ратмир хитро прищурился на спутника.
— Не страшно, а опасливо. Чтобы днем хорошо идти, ночью спать надо, а не караулить.
— Так ты спрячь саблю под корни и спи себе спокойно. Больше у тебя тоже ничего нет.
Ратмир явно издевался, подтрунивал. «Этакий гаденыш», — вздохнул ведун про себя.
— Иди собери валежника, а я соображу, чем поужинать.
— Это я лучше соображу, — резонно возразил Ратмир. — А ты больше моего топлива наберешь. Хотя ты сильный, значит, тебе виднее…
— Ладно!
Олег едва удержался, чтобы не сплюнуть — совсем как Ратмир. Уж лучше в самом деле уйти собирать валежник, чтобы не видеть этого парня. А то, неровен час, поднимется рука проучить мальчишку…
«До Овражков от Озерцов еще день шагать… — с тоской вспомнил Олег. — Нет уж, отдам деду, а там пусть сами решают. Ох, Добрыня, Добрыня, куда твои глаза глядели?»
Когда он приволок к стоянке несколько охапок валежника, Ратмир уже развел огонь, подвесил над ним прихваченный ведуном котелок и теперь помешивал какое-то варево. Олег заметил, что свой мешок отрок оставил нетронутым, доставая харчи только из ноши спутника.
«Чего еще от него ждать? — подумал ведун, отламывая немного хлеба и относя его к ближнему кустарнику, для местных леших да луговых. — Ну и пусть, мне зато нести легче будет. А свое добро пусть тащит до дедушки».
За ужином ведун немного оттаял, решил хоть немного порасспрашивать Ратмира Добрынича о своем деле.
— Ты про нечисть за Еловым лесом слыхал?
— Что, страшно? — тут же осклабился Ратмир. — Это недалече отсюда, коли напрямик…
— Да не страшно, а интересно! Что люди говорят?
— Говорят люди, что в стародавние времена жил там колдун, чародей заморский. Пришел к нам так давно, что и пращуры не помнили. Все соседи его боялись и слушались, дань платили, кто чем может. А потом решили, чурки сиволапые, что могут и без него обойтись. Собрались всем миром — они же, трусливые твари, токмо скопом умеют — вот и набросились! Заперли чародея в доме со всей семьей, колами двери подперли, да и подожгли! — Ратмир расширил глаза, в них заиграли отблески костра. — И сперва шло у них все хорошо, а потом… Потом чародей воскрес! И отомстил всем! Никто из его убийц в живых не остался, все умерли лютой смертью, а потом и дети их померли, и внуки. Опустели деревни, и место то стало проклятым. А чародей не угомонился, стал и дальше лихо творить. Понемногу все сильнее становится… Скоро Озерцам конец, а там и до Овражков доберется, коли еще не добрался. И сюда придет!