Хотя Нопилей не обладал безукоризненно составленным планом (если честно, у него вообще не было никакого плана), он все равно придерживался принципа: поспешишь — всех ящеров насмешишь.
Насколько он смог понять из указателей, составленных на обычном аргонском языке, ему не придется долго идти, чтобы добраться до бюро управления порта. Там он должен будет зарегистрироваться, уплатить пошлину за стоянку и позаботиться о том, чтобы его корабль снабдили всем необходимым.
Хотя Нопилей и не разделял полностью безоговорочную нацеленность своего народа на получение прибыли всегда и везде, торговая станция не могла не оказать на него определенного воздействия. В ней была некая притягательность. Огромное колесо во Вселенной представляло собой в принципе не что иное, как гигантский склад, перевалочный пункт товаров для любого рода, имеющий собственное управление. Здесь практически не существовало возможности как-то расслабиться или предаться каким-либо удовольствиям. Но это и не входило в намерения тех, кто прибывал на станцию. И все же можно было найти несколько, совсем немного, маленьких магазинчиков, которые ориентировались непосредственно на тех клиентов, что задерживались на станции дольше чем на несколько квазур, необходимых для разгрузки корабля, то есть на членов экипажей подобных кораблей. Естественно, эти немногочисленные лавки располагались в непосредственной близости от зоны доков, потому что именно там можно было рассчитывать на подобную непостоянную клиентуру.
Нопилей не торопясь добрался до управления порта. Там его встретил телади в форме торгового флота, который записал все пожелания Нопилея и вообще выказал ему такое уважение, что молодому телади стало как-то не по себе. Ведь по сути дела, имя его дедушки, Цео Иземады, не должно было влиять на отношение к нему самому, Иземаде Сибазомусу Нопилею. Не было оснований для того, чтобы с ним обращались гораздо предупредительней, чем с любым телади, не имеющим столь звучного имени. По крайней мере, так его учили в инкубаторе. Но, кажется, теперь он узнает кое-что новое о своем народе, то, о чем ему никогда не рассказывал преподаватель Вохалимис и его коллеги по интернату в Гордости Корпорации, имевшему такую широкую, исключительную известность в сфере высиживания яиц.
Спустя какое-то время, покончив с делами, Нопилей отправился в обратный путь к своему космическому кораблю. Вылет был назначен на следующую полумиттазуру, и у него еще оставалась почти целая тазура, чтобы немного осмотреться. Но сначала нужно было хоть один коготь поспать, это пошло бы ему на пользу. Да и от души воспользоваться своим скребком для чешуи тоже не помешало бы. Замечательная идея! Предвкушение удовольствия отразилось на походке Нопилея: пружинистым, легким шагом он вышел из кабины лифта, шедшего в направлении ступицы колеса, чтобы побродить по оживленной оригинальной верхней палубе.