— Ну да, было дело, ездили. Петрович «снимал», отдавал репортажи на телевидение…
Петровича — нашего фронтового друга, кинооператора Александра Петровича Кузнецова, знают хорошо не только казаки, и не только на Ставрополье. Ведь это его бесценные кадры вошли в фильмы Сергея Роженцева «Миротворцы» и «Живи и веруй».
Разговор явно не клеится. Гость видит это, но не понимает, почему между нами возникает напряженность, и пытается новой порцией лести сгладить её.
— Казаки сейчас не те, что были в 90-е годы. Тогда в ваши ряды встало много случайных людей — алкашей и уголовников. Пьяными ходили в форме по улицам. Ваша заслуга, что таких людей у вас не стало.
Начинаю «заводиться». Эти разглагольствования на тему «все казаки — алкаши» уже набили оскомину. Давно махнул на подобные выпады рукой, понимая, что изменить сложившийся в сознании обывателей стереотип практически невозможно, но сейчас проигнорировать чушь, исходящую от напыщенной личности я не могу.
— Да мы и сейчас выпиваем. И люди у нас и тогда и теперь были разные. Одно только всех объединяет — Родину не пропиваем. И пьют казаки не больше, чем менты, или кто другие.
Выплеснув первый залп эмоций на собеседника, я на мгновение перевёл дыхание, и вновь обрушился на гостя, в напряжении придвинувшись к столу.
— У нас в Чечне боец был, Славик Котов. Ничего примечательного на гражданке. Пахал, как «папа Карло», выпивал, как миллионы русских мужиков. Всё по-обычному, но только когда мы на войну ехать собирались, он пришёл и сказал, что хочет быть вместе с нами. И поехал, и воевал. Вперёд не бежал, назад не ломился. Патроны считал, сухари грыз. Что он туда поехал, неизвестно, но не за длинным рублём, это точно. Простой русский солдат. Такие, как он, «алкаши» Великую Отечественную на своих плечах вынесли. В Чечне Славик не выпивал, а вернулся в этот бардак, опять прибухивать начал, и через год умер — отравился какой-то гадостью.
Выдохнувшись, я вновь откинулся на спинку стула, и спустя мгновение, добавил:
— Вы же туда, в эту Чечню, не поехали, а он поехал. Вот такие, как он, и есть соль земли…
Может быть, мне показалось, но что-то дёрнулось в этот момент в душе у гостя — глаза выдали его. Он заёрзал на стуле и отвёл взгляд в сторону.
— Да, может быть, вы правы…
Разговор явно не клеился, и вскоре «ловец электората» встал из-за стола, протянул руку и сказал дежурную фразу:
— Ну что ж, до свидания. Рад был с вами познакомиться.
Я проводил его до двери, и, кивнув на прощание, метнулся в соседний кабинет.
— Братан, водку пить будешь?
Меня колотит мелкая дрожь, и я никак не могу успокоиться.