Да один ли только он?
Уже во Вторую Чеченскую войну, в 1999 году, он, значительно потрёпанный жизнью, вновь ринулся на волшебное замкнутое пространство войны, но, кажется, уже не мог найти спасения. Через три месяца Вовка-Маньяк вернулся домой, и на него было больно смотреть. Он пытался спрятаться от усталости, благополучно проматывая «боевые», но в итоге, загнанный призраками всё той же усталости и грузом накапливающихся личных проблем, разбил купленную по-дешёвке машину и вновь ринулся в объятия Госпожи Войны…
В сентябре 2000 года телефонный звонок ворвался в нашу жизнь трагедией:
— Владимир Ворончихин погиб 31 августа на растяжке в Грозном…
Для многих из наших казаков это было неожиданностью, далеко не все знали, что этим летом он вновь пошёл на «контракт».
Вовка уходил на свою четвёртую и последнюю ходку в Чечню без особой помпы, не афишируя своё решение, как это было раньше, и выглядело это действо и бегством от всего противоречивого мира, и бегством от самого себя, и следствием болезни притяжения войной.
А мы не могли до конца разобраться в метаниях его души, как и не могли осуждать его, поскольку сами были такими же…
О человеческих чувствах написано много и написано со значительным многообразием. Например, о любви и дружбе однозначно сказать не смогли даже знаменитые мастера слова, да это и понятно, поскольку различные суждения отражают огромную, неоднозначную палитру как всего мира в целом, так и отдельной человеческой души. Но с неизменным упорством многие авторы повторяют избитую формулу о повсеместном чувстве страха на войне, присущем, якобы, каждому солдату.
Можно ли обобщить чувство, о котором не всегда может поведать оставшийся в живых, и о котором не может рассказать тот, кто поднимался в атаку первым, и не вернулся из боя?
Страх на войне соткан из множества противоречий не одинакового восприятия разными людьми одних и тех же проявлений ратной жизни. По-разному чувствуют бой проходящие боевое крещение солдаты и те, кто уже бывал на войне, и тянутся к ней, испытывая наркотическое наслаждение от волны поступающего в кровь адреналина. И даже ощущения одного и того же человека, попадающего в разное время в схожие ситуации, бывают очень часто не одинаковыми.
Нередко присутствие внутреннего чувства страха и преодоление его является для солдата стимулом к проявлению стойкости и даже истинного героизма. В то же время бесшабашность и бесстрашие, нередко в сложных ситуациях выводящие некоторых бойцов на вершину воинской славы, иногда оборачиваются в других ситуациях откровенным пренебрежением нормами элементарного армейского порядка, и даже толкают таких солдат на позорный путь дезертирства.