— Я очень надеюсь, — сказала она, — что мне удастся запомнить имена хотя бы части слуг и что в скором времени я выучу все. Здесь их слишком много.
— В этом нет надобности, — заметил он. — Они от тебя этого не ждут.
Однако же, подумал Джаспер, он знает имена практически всех слуг, хотя и не задавался целью запомнить их. Возможно, он даже вспомнит имена новеньких — но только потому, что их здесь мало и они являются родственниками бывших или нынешних слуг.
— Но я жду этого от себя, — возразила Кэтрин. — Слуги тоже люди.
Его всегда скорее забавляли, чем раздражали ее периодические приступы чопорности — результат воспитания в семье священника, предполагал Джаспер.
Поприветствовав мужскую часть челяди, Кэтрин спустилась на террасу, оглядела слуг и рассмеялась. Ветерок трепал поля ее шляпки, из-под которой виднелись золотистые локоны, блестевшие в лучах солнца. И она обратилась к челяди с теми же словами, что минуту назад сказала Джасперу.
— Пожалуйста, простите меня, — проговорила она, — если в следующий раз я не вспомню ваше имя. Но если в течение месяца я не смогу их все запомнить, я уже не буду иметь права на ваше прощение и не буду ждать от вас снисхождения.
По рядам слуг прошел смех, и Джаспер понял, что вся челядь в одно мгновение прониклась любовью к новой баронессе.
Сам он тоже был очень этим доволен.
В гостиной Кэтрин не стала садиться, а с чашкой в руке подошла к высокому окну.
Джаспер, подойдя к ней, встал сзади.
— Кажется, — сказала она, — я в жизни не видела более красивого сада.
Ее взгляд был устремлен на партеры.
Джаспер прикрыл глаза. Напряжение, владевшее им с приезда в Седерхерст, немного спало.
— Разве? — проговорил он.
На какое-то мгновение у него появилась твердая уверенность в том, что Кэтрин больше нечего сказать о саде, что она похвалила его исключительно из вежливости.
— Он идеально спланирован, — вопреки его предположениям продолжала Кэтрин, — в нем соблюдены геометрические пропорции. Это ровный квадрат? Ты что-нибудь знаешь об этом? Наверняка квадрат.
— Квадрат, правильный до четверти дюйма, — ответил Джаспер.
Кэтрин рассмеялась, решив, что он пошутил.
— Нечто настолько рукотворное не должно быть настолько красиво, верно? — спросила она. — Безжалостная попытка приручить природу? Но он действительно прекрасен. Возможно, он многое говорит о месте человечества в мире. Мы можем навязывать природе правильный порядок и четкость, но нам не под силу разрушить ее красоту и воодушевление.
— Воодушевление? — переспросил Джаспер.
— Взгляни на лианы, увившие стены, — принялась пояснять Кэтрин. — Они буйно разрослись, хотя и были ограничены периметром сада. Они как бы говорят, что их можно приручить, но не уничтожить, что они не менее могущественны, чем человек, который посадил их сюда и который следит за тем, чтобы они оставались на своем месте и не переползли на партеры.