Образ побежденного Монти, понуро выслушивающего отповедь деревенской амазонки, был слишком притягателен, поэтому в течение ближайших дней эта тема была главной в мужских разговорах. Мисс Кэтрин Хакстебл превозносили до небес, о ней отзывались с высочайшим уважением. С десяток джентльменов объявили, что уже влюблены в нее. Двое объявили себя ее верными рабами. Один пообещал сделать ей предложение еще до окончания сезона.
Даже после того как первые восторги улеглись, Джаспера все равно встречали градом мудрых советов и потоком насмешливого сочувствия.
— Тебе, Монти, не надо беспокоиться из-за седины. Не исключено, что ты уже никогда не дойдешь до финального этапа.
— Обязательно дойдет. Но ему придется научиться лучше концентрироваться, чтобы добраться до него.
— И закончить его, пока все стоит.
— Чему тебе, Монти, надо обязательно научиться, так это отслеживать серых мышек за милю и бежать от них со скоростью ветра.
— К сожалению, после того как человек отпраздновал свое двадцатипятилетие, зрение начинает слабеть.
— И ноги тоже. И другие части тела.
— Не бери в голову, Монти. Всегда можно сделать карьеру в церкви.
— И в монастыре.
— Все лондонские куртизанки погрузятся в коллективный траур, старина. Хотя допускаю, что они давно готовились к этому, узнав, что приближается твой день рождения.
— На свой выигрыш я теперь смогу купить пару сапог в «Хоби». Если хочешь, Монти, можешь одолжить их у меня на тот случай, если боишься, что серая мышка набросится на тебя.
— Слушай, Монти, как далеко ты с ней зашел? Проклятие, я разочарован своим выигрышем! В чью доблесть можно верить теперь, когда мы утратили веру в тебя? Это конец эпохи, черт побери!
Джаспер воспринимал все это с добродушным юмором.
— Я абсолютно никуда не зашел, — со скорбным вздохом проговорил он. — Я даже не добрался до пожатия руки, или прикосновения, или поцелуя — даже в щеку не чмокнул. Она взяла меня за руку, это правда, но только чтобы увести меня с главной аллеи и в уединении прочитать мне мораль, причем такую, какую мне читали в глубоком детстве, когда я пешком под стол ходил. У меня уже через минуту запылали уши. И до сих пор горят. Все это было очень-очень неприятно. Настолько, что я решил уползти в деревню, чтобы зализать раны и пересмотреть свою технику соблазнения. Только не думайте, что мне конец. Я вернусь примерно через годик, как птица феникс, обновленным и улучшенным. Это торжественное обещание. Честь джентльмена и прочее.
Обещание было встречено ироническим хохотом некоторых и одобрительными возгласами большинства.