– Верность присяге и русская честь! Их не сможет отнять или зачеркнуть пуля или штык, направленный в сердце! – прошептал корнет Дорошевич, и все, кто слышал, поддержали его.
В прорези бойниц Звягинцев видел Лобное место и часть площади перед воротами. Около полуночи раздался перестук копыт по брусчатке: по Красной площади катилась шикарная пролетка с крытым верхом. Оставалось загадкой, как щегольской экипаж прорвался сквозь пикеты и баррикады. Не веря своим глазам, Звягинцев разглядывал белогривых коней и пышного лихача-кудрявчика, точно сошедшего с лубочной картинки. Из пролетки выпрыгнули два стройных, изящных юнкера. Один был ранен в руку, но, по-видимому, легко. Вдвоем они вытащили из пролетки пулемет «Максим». Из экипажа, чуть подобрав оборку длинного платья, вышла высокая, молодая женщина в одежде сестры милосердия, но юнкера не подали ей руки, они были заняты хвостом – точнее, ручкой пулемета. Пролетка тотчас же сорвалась с места. Двое «солдатиков» и «сестра» поспешили к Спасским воротам.
– Марш вперед! Вперед на бой! Женщины-солдаты! Гром лихой зовет нас в бой! Вздрогнут супостаты! – как пароль, пропели «солдатики», и Звягинцев узнал сестер Поляковых.
Через час он сменился и сразу же побежал разыс кивать Веру и Марию. Ему подсказали, что они помогают раненым. В Никольской башне Кремля в офицерском клубе был развернут полевой лазарет.
В гулком зале Собрания вестовой зачитывал раненым последние новости из военного округа:
– Господа, полковник Руднев призвал спасти исторические памятники и святыни Кремля и прекратить избиения мирных жителей! Завтра в пять утра к воротам подойдут парламентеры от Берзина, в полдень здесь будет рабочий комитет! Господа, призываю вас сохранять спокойствие и выдержку…
Звягинцев прошел по рядам из коек, выискивая сестер Поляковых среди санитаров и добровольных помощников. Красивая сестра милосердия величаво поднялась к нему навстречу и посмотрела ласково и пристально, точно вбирала его в свои бездонные зелено-карие глаза, казавшиеся еще ярче от строгого белоснежного убора.
– Земной поклон, – прошептала она. Звягинцев коснулся губами руки Камы.
Рядом с ней появились сестры Поляковы.
– Как хорошо, что вы здесь! Нам нужна ваша помощь, – громко и четко произнесла Мария.
Она была в белоснежной гимнастерке с золотыми пуговками и накладными карманами, скрывавшими девичью грудь. Напускные темно-синие шаровары перехвачены широким черным поясом и заправлены в козловые сапожки, но узкая талия и грация выдавали в ней девушку.
– Юнкер, проводите нас до алмазной комнаты… – сказала Вера.