Но им-то с тобой разве интересно? От тебя-то они нового ничего не узнают.
Это неважно. Зато я им нужен. Они когда в туалете курят меня на стрёму ставят.
Куда, куда? — не понял я.
На стрёму. Смотреть, чтобы учитель не поймал их.
И что, тебе это интересно у туалета стоять?
У туалета стоять не интересно, но они там главные и я обязан выполнять всё, что они скажут.
Нет, с нашими играть лучше. Не надо у туалета стоять. И главных у нас нет. У нас все равны.
Нет, — ответил он резко. — У нас тоже есть главный. Это я. И если кто-то забыл, то я могу напомнить.
От его слов у меня мурашки побежали по спине.
После уроков у нас был классный час. Мы должны были выбрать старосту класса. Учительница предложила нам выдвигать кандидатуры и села за свой стол, не мешая познавать первые уроки демократии. Моментально в классе поднялся крик. Каждый хотел предложить на эту должность своего приятеля или подругу. При этом каждый старался отвести под любым предлогом кандидатуру товарища и приукрасить свою. Учительница сидела за столом и только улыбалась. Видимо, она намеренно решила не вмешиваться в выбор учеников, для того чтобы взять инициативу в свои руки только после того, как класс зайдёт в тупик.
Мало-помалу шум стал стихать, и среди детских голосов всё чаще и чаще стало звучать имя Никиты Петрова. Учительница уже собралась вмешаться в ход собрания, как неожиданно встал Раб.
А я считаю, что Никита не может быть старостой, — неожиданно заявил он.
Шум в классе сразу прекратился.
И почему же ты так считаешь? — поинтересовалась учительница.
Потому что он учится неважно. У него по математике тройка, а ещё, потому что он трус, — ответил Раб.
Во-первых, мы здесь не математика выбираем, а старосту, а во-вторых, почему ты считаешь его трусом?
Командир должен быть всегда лучше своих подчинённых, значит, и учиться он должен лучше всех.
Ну, а что ты скажешь на счёт труса. Такие слова нельзя так просто говорить. Надеюсь, ты понимаешь это?
Он сам не выдвигал себя на эту должность, значит, он боится.
Он не боится, а стесняется, — выкрикнул Мишка. — Себя предлагать неприлично.
Боится или стесняется, это одно и то же, — тут же ответил Раб. — Какой же он командир, если он застенчивый как девица.
А ты сам кого предлагал? — уже не говорил, а кричал Мишка. — Я что-то твоего голоса вообще не слышал.
Я себя предлагаю, — спокойно ответил Раб.
В классе воцарилось гробовое молчание.
Во-первых, я учусь лучше Никиты, а во-вторых, в классе все уважают меня.
Тебя не уважают, а боятся, потому что ты к старшеклассникам бегаешь.