Обожди, обожди, но это же не причина, чтобы забирать документы? Пусть разберутся, всё станет ясно.
В чём разберутся, папа? Ты хочешь, чтобы опять по всему институту полоскали имя моей жены? Короче говорить не о чем. Документы я забрал.
Володя стал нервно барабанить пальцами по столу.
Ну, ладно, не переживай. Успокойся. Пойдём покурим. — Предложил отец.
Мужчины ушли в коридор. Володя закурил и немного успокоился.
А, что за вторая новость? — спросил отец сына.
Серый денег скоро назад потребует.
Что значит скоро?
Через месяц хочет уехать куда-то. Сказал, что деньги заберёт.
Да, час от часу не легче.
Ну, и что делать будем, батя?
Слушай, а может и к лучшему, что тебя из института попёрли? Сейчас пойдёшь в армию и ищи ветра в поле!
Какая ещё армия?
Обыкновенная. В которую всех забирают, если отсрочка пропадает. А пока ты служишь, я постараюсь закрыть Серого.
Глава 5
Какая всё-таки изменчивая эта жизнь! Совсем недавно жил в уютной квартире, спал с молодой женой, ел мамины обеды и ужины, а сейчас?
Сейчас вместо квартиры казарма, которая вся провоняла потом портянок и гуталином, вместо жены сосед по кровати, который храпит, как труба иерихонская и не даёт спать, а вместо ласковой мамы старшина злой, как волк и тупой, как сибирский валенок. Что поделать, так распорядилась жизнь, так сложились обстоятельства. Разве человек способен противостоять обстоятельствам? Нет, он только может служить им верой и правдой не щадя сил и живота своего.
Из окна казармы виден плац. С самого утра и до самого вечера солдаты изо всех сил колотят его сапогами. Но как бы они не старались, всё равно у них всё выходит плохо. Старшина орёт на них, оскорбляет, как только может, но солдаты молчат. Попробуй только пикни — тут же жизнь и без того не сладкая превратиться в каторгу. За плацем корпус столовой. От неё несёт какими-то помоями километра на три. Там тоже служба: то картошку гнилую чистить, то рыбу вонючую таскать, то мясо рубить. Кости да жилы — солдатам, а мякоть жёнам офицеров. Воруют в наглую — никого не бояться. Да хоть бы сами за этим мясом ходили, так ведь нет. Солдат наруби, помой, заверни и принеси. А если кусок не понравится, так она тебя этим куском по морде и отходит. Да чёрт бы с ней, с мордой, так она же обязательно старшине нажалуется. Скажет: 'Этого урода ко мне больше не присылайте'. И тогда уже всё. Тогда полный кошмар наступит.
А за столовой забор с колючей проволокой. Как будто здесь не солдаты, а заключённые живут. От ворот этого забора идёт дорога километров пять или шесть и упирается в другой такой же забор с ангарами. Там техника. Там другие служат. В основном офицеры. Из рядового состава ниже сержанта и нет никого. А рядовые только и нужны, чтобы дорогу эту вылизывать днём и ночью. Только вылижут её, только в порядок приведут, завоет ночью сирена, загрохочет всё вокруг, загудит, а утром опять роту на эту дорогу проклятую выгоняют. А там уж и не дорога вовсе, а месиво какое-то. Как будто специально её тракторами пахали всю ночь. Вот такая служба получается: куда не кинь, всюду клин. То строевые на плацу, то кухня, то дорога эта долбанная.