Стинки следовало бы возрадоваться, но вместо этого он перепугался, решив, что средства массовой информации непомерно раздуют скандал. Стинки требовал, чтобы девушку нашли, а слухи пресекли — и как можно быстрее.
— Но послушайте, мистер Бродерик, — бубнил настойчивый, сухой голос миссис Питерс в трубке, — мне очень жаль, если вам пришлось вернуться домой пораньше специально для встречи со мной, но вы же сами позвонили мне вчера днем и сообщили, что уже наняли экономку. Только по этой причине я и не явилась в назначенное время.
Лукас с трудом отвлекся от мыслей о пропавшей наследнице. Бледное лицо Пеппина, стоящего в передней, вспыхнуло перед его мысленным взглядом. «Миссис Питерс? Нет, не приходила, папа. Мы ждали у телефона, как ты велел. Она даже не позвонила».
— В какое время я звонил вам, миссис Питерс? — спросил Лукас суровым, почти гневным тоном.
— Право, мистер Бродерик, об этом следовало бы знать вам…
Лукас взорвался.
— Я спрашиваю, в какое время? Женщина раздраженно сообщила:
— Около двух. Я запомнила это потому, что…
Лукасу было наплевать, почему чертова баба запомнила время.
— Я не звонил вам, миссис Питере. Я точно знаю это — потому, что весь день провел на совещании.
— Вот как? Тогда кто же?..
— Неважно.
— Вы хотите перенести встречу?
Ни за какие коврижки, миссис Питерс! Лукас отрывисто попрощался и отключил телефон.
— Проклятье! — Лукас переполнился холодным бешенством, браня себя за недогадливость: наверняка Пеппин и Монтегю имели какое-то отношение к тому, что уже шесть экономок не явилось на встречу.
Но в течение одиннадцати дней мальчики вели себя просто идеально. Лукаса так и подмывало пощупать у них лопатки — проверить, не растут ли крылышки.
Почему его не насторожило смутное чувство, что некий незримый ангел проник к нему в дом и волшебным образом упорядочил его жизнь с сыновьями?
Мозг Лукаса изо всех сил старался истолковать диковинные события последнего времени. Прежде всего, Лукас вспомнил, какое непонятное ощущение испытал в доме Моуранов: ему казалось, что в холле он не один.
Нет, об этом он велел себе забыть. С трудом отмахнулся от интригующего эпизода и задумался о переменах в собственном доме.
Мальчики стали вежливыми, дружелюбными, внимательными и опрятными. Несколько раз они готовили для него ужин. В сущности, в последнее время жизнь в доме Лукаса стала подозрительно напоминать идиллию. Если не считать его волнений по поводу простуд, расстройств желудка, ночных кошмаров и прогулов школьных уроков, если не считать той нелепой щедрости, с какой мальчики отдали садовнику два любимых костюма Лукаса, это первая неделя после дня рождения Пеппина, которая принесла ему радость.