С беспомощным вздохом она обвила его шею дрожащими руками и срывающимся голосом прошептала:
— Только не вы. Пожалуйста, только не вы.
— Меня там не было.
Взглянув на него, Чандра поняла, что желание обуяло Лукаса. Его смуглое лицо, затвердевшее и безжалостное, вспыхнуло в ее памяти на фоне заполненной розами передней из кошмарного сна.
— Вы были в комнате, заставленной увядающими цветами.
Он побледнел, и Чандра почувствовала, что в ее сне была немалая доля истины. И все же его глаза казались добрыми.
— Обнимите меня, — прошептала она. — Просто обнимите.
Сначала его руки двигались осторожно, но постепенно теснее сжались вокруг нее, а их тела, казалось, слились и стали единым целым.
Он и прежде обнимал ее. Много раз.
Потянувшись, она прижалась теплыми губами к раскаленной коже его шеи и ощутила судорожный вздох еле сдерживаемого вожделения. Он зарылся обжигающими губами в ее волосы в жадном поцелуе, мгновенно воспламенившем ее.
Чандра молча принялась изучать губами его шею.
— Целуй меня. Люби меня, — умоляла она. Не в силах удержаться на ногах, они рухнули на пол, их сердца торопливо бились в унисон. Она лежала на ковре, глядя, как Лукас молча срывает одежду с нее, а потом с себя. Его жесткие ладони заскользили от ее груди к талии и бедрам — обследуя, лаская, но уже заранее зная, как доставить ей удовольствие, словно Лукасу ее тело было известно во всех подробностях. У Чандры тоже было инстинктивное, но точное знание о нем.
Вскоре она позабыла обо всем, кроме наслаждения, которое дарили ей легкие удары его языка и торопливые прикосновения пальцев к холмику между ног.
Она провела ладонями по его поросшей пружинистыми волосками груди, чувственными движениями поглаживая ее по всей длине, до плоского живота. В возбуждении она не стала расспрашивать о длинных шрамах на торсе Лукаса. А когда ее пальцы без стеснения сомкнулись вокруг его орудия, он задохнулся, застонал и обхватил ее талию.
В один миг он оседлал ее, приникая смуглым, твердым, разгоряченным и пульсирующим телом. Кончики его пальцев вновь принялись ласкать внутреннюю поверхность ее бедер. Она ощущала, как большие пальцы задевают атласные складки между ног, раздвигая их, словно лепестки роз.
Удивившись не меньше его, она вскрикнула, когда он наткнулся на неожиданно болезненный барьер.
— Если хочешь, я остановлюсь, — хрипло и отчаянно предложил он.
— Нет! — таким же срывающимся голосом выкрикнула она. — Не останавливайся!
— Но ты же девственница, — прошептал он. — Я не хочу причинять тебе боль.
— Это неважно.
— Только не для меня. — Он закрыл ей рот губами.