Чандра обвела пальцем вышитый золотой нитью рисунок на тяжелом покрывале, а затем перевернулась на бок, наслаждаясь близостью Лукаса. Его смуглое лицо было расслабленным, почти умиротворенным. Вздохнув, Чандра почувствовала, что тает в потоках жара, исходящего от его длинного тела.
Она вспомнила, как он выглядел вчера ночью, какое пламя бушевало в его серебристых глазах, как чувственно изгибались губы. Но постепенно к ней возвращались реалии их запутанного положения. Поскольку Чандра так хорошо знала его, они должны были встречаться раньше. Однако Лукас клялся, что прежде они не были знакомы.
Он поставил у дома вооруженных охранников. Загадочно беседовал о ней с человеком, голос которого привел Чандру в ужас.
Чрезвычайно осторожно, стараясь не разбудить Лукаса, Чандра выпуталась из его рук и ног и встала с постели. Скользнув в тенистый угол комнаты, к стенному шкафу, она вытащила махровый халат, намереваясь всего лишь вернуться к себе, но, споткнувшись в темноте, ударилась об угол черного полированного стола и увидела полуоткрытый кейс. Чандра уставилась на него, одержимая любопытством, не в силах уйти.
Лукас пошевелился, и ее взгляд метнулся в его сторону. Но веки Лукаса не приподнялись.
Робким движением она открыла кейс.
И ахнула, увидев собственную цветную фотографию. На снимке она положила голову на каменную глыбу, состроив фотографу гримасу.
Где это было? Когда?
Ответа она не дождалась. Даже голубой вспышки. Абсолютно ничего.
Возможно, на фотографии был снят совсем другой человек. Чандра подняла листок, лежащий под снимком.
Это был рисунок карандашом. Чандра вновь узнала себя.
Лукас рывком отбросил покрывало, и Чандра выронила фотографию и рисунок. Обернувшись, она увидела, что Лукас наблюдает за ней. Его серебристые глаза хищно поблескивали в ярком рассветном луче.
— Что ты делаешь?
Вздрогнув от стальной нотки в его приглушенном голосе, она захлопнула кейс.
— Я… я думала, ты спишь, — виновато прошептала она, и ее негромкий голос выдал лишь легчайший оттенок страха.
— И потому решила пошпионить.
— Я шла к себе, чтобы мальчики не застали нас вместе.
— Так оставь мои вещи в покое и уходи, — приказал он, вскакивая с постели.
— Кто я, Лукас?
Он помедлил и наконец выпалил:
— Не знаю, черт побери!
— Не знаешь?
Прежде чем он успел ответить, она повернулась и бросилась бежать, слишком потрясенная его мрачным видом и грубым голосом, чтобы признаться: она видела собственную фотографию, сделанную в другом времени и месте, а еще — свое лицо на рисунке.
Сердито завернувшись в черное вышитое покрывало, Лукас погнался за ней и настиг у двери ее спальни.