— Пусть это останется между нами. Мне нечего гордиться той ночью, — проворчал Лукас. — Для моих партнеров она может стать последней каплей.
— Привет, ребята, — произнес мужчина, оглядев мальчиков, проглотивших язык, застывших по стойке «смирно».
— Это мистер Рейф Стил, — раздраженно представил своего гостя Лукас.
Пеппин издал боевой клич. Монтегю благоговейно прошептал:
— Друг Чандры! Телохранитель! Вы и вправду знали рок-певца Джо-Джо и его группу?
Рейф кивнул и сверкнул дружеской улыбкой.
— Я был личным телохранителем Джо-Джо, пока не поумнел. Он болван. Но, похоже… вам тоже случилось быть телохранителями Чандры. Я — ваш должник.
— Мы любим ее. И хотим, чтобы она вернулась к нам, мистер Стил. Вы поможете нам?
— Забавно! Я только что говорил об этом с вашим отцом. Но он ничего не желает слушать, хотя я уверял его, что весь прошедший месяц Чандра тосковала о вас, всех троих.
Мальчики подступили ближе, перестав опасаться рослого, сурового незнакомца, сидящего за столом их отца.
— Папа, пусть мистер Стил что-нибудь сделает. И как можно скорее, пока мы не потеряли ее навсегда.
— Нет, и хватит об этом! Считайте, что ее не существует. Она нас бросила. — Он помедлил. — Послушайте, мне это нравится не больше, чем вам, но Чандра так решила. Я поступил с ней подло, и она меня ненавидит.
Но Рейф возразил:
— Ошибаешься. Она помирилась со своими родными — даже с Холли. И если она могла простить их и пойти на компромисс, то наверняка простит и тебя.
— Я же сказал: нет! — В низком голосе Лукаса прозвучала решимость стоять насмерть.
— А если я скажу, что она беременна? — Серые глаза Лукаса блеснули, словно в их глубине зажглись спички.
Увидев, как загорелись глаза, и побледнело лицо отца, мальчики с улыбкой переглянулись и хлопнули правыми ладонями.
Лукас стиснул губы, услышав эти нежелательные аплодисменты, но не выгнал ребят и не помешал Рейфу продолжать:
— Итак, слушайте, парни. У меня есть план.
Чандре так и не удалось найти достойную замену своему шоферу, покойному Мигелю Сантосу, и казалось, не было у нее больше потери. Какой-то желудочный вирус снизил ее энергию почти до нуля, а ей приходилось работать и за себя и за шофера.
Впрочем, это было даже к лучшему: она так уставала и так скверно себя чувствовала, что на горькие раздумья не оставалось сил.
Нет. Она не позволит себе вспоминать о них.
На миг перед глазами Чандры встало любимое смуглое лицо. Она вновь увидела его перепаленные болью глаза, когда они прощались в больнице. С повязкой на груди и правой рукой на перевязи он выглядел совершенно потерянным, брошенным.