Их тела и души соединились. Она обвила его ногами и откинула назад голову, и теплая вода заструилась по ее лицу и волосам, стекая вниз по обнаженному телу.
Никогда еще она не испытывала такого возбуждения и блаженства. Казалось, и он, и она состоят из некоей густой жидкости, и эти жидкости слились в едином растворе.
Она снова и снова повторяла его имя, и ее приглушенный нежный голос наполнил его такой страстью, что он не вытерпел.
Еще долгое время он прижимал к себе ее бедра, желая остаться в ее лоне навсегда.
Такого утонченного наслаждения он не ощущал ни с кем. И никогда не смог бы ощутить.
Чувство к ней было выше любви. Сильнее времени.
Больше мира и вечности.
Взяв Чандру на руки, Лукас отнес ее в постель, где насухо вытер полотенцем.
Приподнявшись, она поцеловала недавно затянувшийся шрам на плече Лукаса. Провела языком по длинным белым полоскам — следам от шрамов, пересекающих наискосок его торс.
Заглянув ему в глаза, она просияла той самой ослепительной улыбкой, которую, как казалось Лукасу, он знал всегда.
И это было удивительно.
И он знал, что удивление перед ней не покинет его никогда.