Я посмотрелся в зеркало — вроде все нормально, канонический образ канцлера соблюден, и отправился в Белый зал Гатчинского дворца, где за накрытыми столами уже сидели и глотали слюни только что ставшие бывшими комиссары.
— Давно они так? — поинтересовался я у распорядителя.
— Минут двадцать.
— Понятно, — вздохнул я и обратился уже к собравшимся:
— Господа, добрый вечер. Позвольте поздравить вас с окончанием выдающегося этапа ваших биографий и началом следующего, который, смею надеяться, будет не хуже. Ведь ваша служба не прошла даром — теперь вы твердо знаете, что и когда нужно делать, что и когда можно, от чего лучше воздержаться и чего нельзя вытворять ни в коем случае. Вообще-то вам говорили это еще в школе, но слушать — одно, а убедиться на примере собственной же работы — это уже другое. Ну, а я хочу заострить ваше внимание вот на чем. Служа комиссарами, вы по сути дела были моими глазами, руками, ушами… И, пока было именно так, за все ваши действия отвечал я. То есть имела место двухступенчатая ситуация: вы служите канцлеру, который служит России. А теперь вам самим придется заняться этим напрямую, без дополнительного звена в лице меня, вот и все. И я от всего сердца желаю вам успехов на этом поприще. Ну, а чтобы вы почаще вспоминали эти три года, вот коробочка со значками «комиссар первого потока». Цените, ведь у всех остальных потоки будут иметь номер два и далее. Приятного аппетита, не буду более мешать вам — присутствие начальства, оно стесняет, это я по себе знаю. Еще раз всего хорошего, и с наступающим вас Рождеством.
Рождество уже несколько лет подряд было для меня неделей относительно свободного от ежедневной текучки времени, которое я в равной мере делил между семьей и теми проектами, до которых по каким-то причинам не дошли руки. В частности, текущие каникулы я начал с чтения произведений академика Хоменко.
Вы, конечно, вправе удивиться — что, канцлеру империи стало уж вовсе нечем заняться? Разумеется, нет, и чтением я занялся из соображений прикинуть пути усиления и без того давно ведущейся идеологической войны с нашими будущими противниками. Потому как хорошо помнил этапы той же самой войны против Советского Союза и имел возможность сам оценить эффективность различных приемов. Главный вывод я сделал еще там и тогда — для победы совершенно необходимо как можно обстоятельней обосрать историю обрабатываемой страны в глазах ее народа, и это у наших противников получилось. Но вот эффективность выбранных способов даже тогда казалась мне не самой оптимальной, а сейчас, имея опыт наших агентов во Франции и Англии, я и вовсе считал ее тупой и неизобретательной. Действительно, тот, кто хорошо помнит конец восьмидесятых — начало девяностых, не даст соврать: нашу историю обгаживали целиком и сравнительно равномерно. Да, в принципе это получилось, но сколько было истрачено сил и денег! Да и отмыть кое-что получилось потом довольно быстро. В общем, давайте-ка я поясню свою мысль на аллегорическом примере…