Толкнули ее. Я вам, бляди, толкну.
Рожи умыли, позавтракали кое-как, чайку выпили. Видя глаза Вени, бегающие по вчерашней, опустошенной безвозвратно посуде из-под портвейна.
Саша велел:
— На улицу не ходить никому.
— Так сигарет нет, — сказал Веня весело.
— Вон Верочка сходит, — девочка его как раз на кухню зашла, улыбаясь как-то по-новому.
«Теперь все знают, что Саша — мой парень», — так сам Саша расшифровал ее настроение.
«Хотя, черт ее знает…» — осекся спустя минуту.
— Ты куда? — спросила Верочка.
— Приду скоро.
— Сань, так и денег нет, — улыбался Веня.
Саша дал Вере красивую, хрусткую купюру. Веня издал радостный клик.
* * *
Он шел по городу, чувствуя, что улицы и площади ненавидят его. Как будто Сашу пытаются выдавить из этих скучных и обидчивых пространств. И злой, ощеривающейся энергии, пульсирующей внутри, уже не хватало Саше, чтобы противостоять. Город был слишком велик.
«Суд судом, век веком», — повторял упрямо Саша, До конца не понимая и не пытаясь понять, что значат эти слова.
«Я все смогу», — говорил он, касаясь гильзы в кармане. Она холодила пальцы, ее никогда нельзя было нагреть.
Он не стал подходить к своему дому, а зашел в соседнюю пятиэтажку, поднялся к чердачной двери, но на ней висел огромный замок. В соседнем подъезде было то же самое. В третьем — повезло. Замок оказался сломанным, — ржавую дужку нужно было только раскрыть. Дверь, шипя по полу, поддалась. Из черного нутра пахнуло сырым камнем, затхлостью.
Щелкая зажигалкой и все равно ни черта не видя, едва ноги не поломав, нашел ход на крышу, рукоятка люка была просто перекручена проволокой. Вылез на белый свет, прошел почти до края крыши. Сидел на корточках, разглядывал двор, окна своей квартиры, редких прохожих…
Долго искать не пришлось — в дальнем конце двора стояла черная «Волга», со свежими следами недавней парковки, без снега на крыше. Антенна качалась на ветру. Никогда этой машины не было здесь, помнил Саша.
Спустился вниз, прыгая через ступени, — будто на свидание торопился. В городе был всего один переговорный пункт, туда Саша и направился. Дома никто трубку не брал.
Вышел на смурную, темную, несмотря на утро, улицу. Снег был жесткий и настырный, а Саша без шапки.
Мгновенье посомневавшись, пошел в центр города — «за шапкой», оправдал себя.
Быстро добрался на маршрутке, прошмыгнул во вчерашний дворик, шапка так и висела на сучке, только в снегу и холодная, нежилая. Забрал ее, одел, проледеневшую, грел головой.
У «Макдоналдса» все прибрали и уже вставляли новые окна. К сгоревшему офису не пошел — издалека приметил, что люди там суетятся. И камеры вроде стоят. Местные журналисты собрались, должно быть. Проснулись…