— Безлюдье… — шептал Саша тихо. — На безлюдье льды… Снеги и льды…
Иногда поглядывая на часы, Саша замечал, что вот уже час прошел, а он, кажется, так ни о чем и не думал все это время — не было ни единой мысли.
— Скоро, что ли? — спросил водитель, впрочем, вполне добродушно.
— Скоро, — ответил Саша, подумав.
Серыми и сырыми деревянными боками мелькнула последняя вдоль асфальтовой дороги деревня — в девять домов. Саша давно уже сосчитал их количество, наверное, в детстве. Три дома опустели в последние годы, стали заваливаться.
— Дальше по проселочной? — удивился водитель.
Саша кивнул.
— Засесть можем… — посетовал водитель, переключился на вторую скорость. Автобус взревел и начал переваливаться на рытвинах.
Саша обернулся в салон: мать почти испуганно озиралась.
— Отсюда-то далеко? — снова спросил водитель, когда проезжали еще одну деревню. Только в селении ему удалось переключиться на третью и немного поддать газку.
— Еще одна деревня, а следующая наша будет, — совершенно честно ответил Саша, умолчав, что от «следующей» до «нашей» — двадцать километров по лесу.
— Дороги-то, слава Богу, санями немного укатаны, — поделился водитель открытием, — они на санях ездят до сих пор. Лошадь, выходит, есть. Я лошадей не видел уже лет тридцать… А еще говорят: плохо живем! — сказал водитель и криво улыбнулся.
«Тебя бы, суку, поселить здесь вместе с лошадью…» — подумал Саша. Они проехали еще одну деревню — здесь им впервые за последние два часа встретился человек, дедуля в тулупе. Он смотрел вслед автобусу удивленно. Даже махнул рукой, когда автобус проехал, — куда, мол, дурни: там некуда.
— Лес, — сказал водитель спустя полчаса, увидев, куда уходит дорога. Будто глазам не поверил.
— Лес, — ответил Саша.
— Нам в лес, что ли? — сказал водитель, уже раздражаясь.
— Нам по дороге, — ответил Саша. Водитель покачал головой, скривившись. Саша сжал скулы.
Автобус ревел. Вокруг стояли отяжелевшие под снегом деревья, иногда с потревоженных веток падал снег. По дороге действительно кто-то ездил на санях. Ну, может быть, еще на тракторе, недели две назад. С продуктами, пенсией — в деревню…
Но автобусу такой путь был, наверное, не под силу. Тем более что дорога становилась все хуже — на санях, верно, ездили за дровами — и далеко в лес не забирались.
Спустя минуты четыре водитель не выдержал и стал ругаться. Саша сидел равнодушно, понимая, что может убить этого мужика. Разве что мать не хотелось огорчать.
— Кто нас вытягивать будет отсюда? Вы подумали? — водитель рвал рычаги, брал там, где можно, с разгона, и где нельзя тоже. Водить он умел, конечно. — Совсем, что ли, ошалели от горя, блядь…