— Вот ты в печку и полезешь, — сказал Санька. Пушок неожиданно согласился:
— Ну и полезу, раз все такие трусы.
Остальные мелкие, недовольные таким наглёжем, заворчали, мы посмеялись. Пушок презрительно добавил:
— Это ж не сказка про Бабу Ягу.
Как раз на этих словах дверь приоткрылась, из неё потянуло паром — и Ленка, не показываясь, позвала:
— Мальчишки, идите, мы в другую комнату ушли!
Мы поднялись немного нехотя и переглядываясь. В конце концов было найдено решение — мелких погнали перед собой…
…Девчонки и правда смылись в соседнюю комнату — мы там прибрали, но не обживались. Оттуда слышались писк, смех и неразборчивые реплики. На полу было мокро, стояла жара, попахивало и правда баней. Над печью на нескольких верёвках висело девчоночье барахло, кое-что сушилось прямо на самой печке. Стояло большое деревянное корыто, найденное в одном из домов деревни и размоченное под дождём — когда они успели приволочь — непонятно. Как было неясно и когда они заготовили берёзовые веники — свежие. Дверь в соседнюю комнату приоткрылась, и Светка сообщила:
— Соломы свежей напихайте, печка ещё горячая совсем. И барахло кидайте в угол, мы потом постираем. А сами в одеяла завернитесь, мы потом всё на печи просушим.
Дверь закрылась.
— Куда солому-то пихать? — пробормотал Тёмыч. — Она же и так натоплена…
— Внутрь, — Генок открыл заслонку. — Точно внутрь. Блин, мы же чёрные все будем… о, тут какой-то чан с водой, где они его взяли?
— Пихай побольше, — предложил я. — Девчонки справились как-то…
— Угу, вот сейчас позову, чтоб объяснили, — пробормотал Генок, глядя в печку. — А вообще пацаны, тут и взрослый мужик поместится. Че слово… — он оглянулся на нас. — Давайте это. Раздеваться, что ли?
Я видел, что Саньке, например, больше всего хочется помыться просто снаружи, хотя бы стоя в том же корыте. Хотите смейтесь, хотите нет, но лезть в печку было жутко. Мелкие вообще смотрели почти все уже не круглыми, а огромными и круглыми глазами. Наконец Пушок на храбро подрагивающих ногах подошёл к печке, потрогал её пальцем. Сказал: "Ой-я, горячо." Сунул голову внутрь. Мы все наблюдали за ним с неподдельным интересом, как будто сейчас все решал он. Пушок оглянулся на нас и стал решительно раздеваться.
— Ладно, — буркнул Тёмыч, — куда он один, сожжётся… Серёнь, давай соломы напихай, я
с ним полезу. Смотрите, чтоб девки не подглядывали.
Я принялся набивать горячее нутро печки соломой. Остальные тоже неуверенно раздевались, глядя, как Тёмыч подсадил внутрь Пушка, а сам неуверенно переминается с ноги на ногу. Мелкий же тем временем завопил изнутри восторженно: