Чтобы сократить путь, я пошел без тропы и, как оказалось, пропустил вход в долину. Теперь оставалось либо продолжать идти вперед в надежде выбраться к жилью, либо ночевать под открытым небом. К последнему я был плохо подготовлен — из лагерного снаряжения у меня имелась пара одеял да овчина.
Выбирать не приходилось. Светлого времени по подсчетам оставалось еще пара часов. За это время вполне можно было выбраться из леса на открытое место. Но для начала следовало взобраться на вершину ближайшего холма. Я отвел себе десять минут на отдых. Этого хватило, чтобы выкурить сигарету и насладиться великолепным пейзажем. В кармане нашлось полпачки шоколада и, подкрепившись, я в хорошем темпе преодолел следующие полмили.
Лес заметно поредел. Вскоре я выбрался на дорогу, которая, по всей вероятности, соединяла соседние долины. Дорога — слишком громкое название для тропинки с еле заметной в густой траве колеей. С помощью карты мне удалось сориентироваться. Я сразу понял, где ошибся в расчетах. Дорога вела к другой деревне, расположенной к западу от намеченной.
С радостью я покинул полумрак густого леса. Широкая тропа, нитью вьющаяся по крутым склонам, и клонящееся к закату солнце помогли восстановить душевное равновесие. Примерно через час бодрого марша дорога начала спускаться в долину, где над верхушками елей высился шпиль деревянной церкви. Через несколько минут открылся вид на всю деревушку.
На обочине стоял столб с внушительных размеров вывеской «Гастхоф»[1]. Дорога уходила в сторону от массивных, распахнутых настежь ворот. За воротами в глубине двора стоял дом с высокой крышей в стиле французского шале. В окнах отражались отблески заката. На ухоженной лужайке пламенела клумба с яркими альпийскими цветами. За гостиницей открывался восхитительный вид на всю долину. Только сейчас я почувствовал себя смертельно уставшим.
Меня не смутила бы высокая плата за ночлег. За подобный вид из окна не жалко было заплатить любые деньги. Но надеждам не суждено было сбыться. В ответ на настойчивый стук на крыльцо вышла крепкая деревенская женщина с роскошными золотистыми волосами, стянутыми на затылке в тугой узел. Она отрицательно покачала головой: найн, гостиница закрыта.
Для меня это явилось полной неожиданностью. Но было еще впереди. Наш разговор проходил на ломаного английского с ломаным немецким. Женщина, оказавшаяся смотрительницей, сообщила, остальные гостиницы в деревне тоже закрыты — сезона. Конечно, я могу попытать счастья, но на успех немного. В деревне всего две гостиницы, и ей точно известно, что хозяин одной из них уехал на зиму в Швейцарию.