Ведь месть — это самое лучшее, что можно сделать. Сама по себе я ни на что не способна. Да и что может сделать слабая, трусливая девушка, стоящая на пороге безумия? Только умереть кому-то на радость. А волчица могла бы. Ее бы не мучило раскаяние и страх. Животные живут инстинктами. Они не думают о том, что причиняет боль. И пусть в конце пути на каждую многоликую по законам Киринеи ждет смерть. Сейчас она была бы спасена, а я всего лишь умру…
Я бросилась к двери, пытаясь придти в себя.
— Все хорошо. Я выживу. Нужно попытаться открыть дверь. У меня получится, — я вслух произносила эти короткие фразы, пытаясь найти в них успокоение, но, не веря им, себе. Сейчас все равно. Любые средства хороши, чтобы прийти в себя. Да и чего страшится? Осуждения? Но чтобы обвинить меня в безумии, нужен хотя бы один зритель, а его нет. Вокруг вообще никого нет. Я сталась одна.
— Я не хочу умирать… так, — я билась кулаками о дверь, дергала ручку и снова приказывала себе успокоиться. В какое-то мгновение мне пришло в голову закрыть глаза. "В темноте все кошки серы", а значит, я могу попытаться уговорить себя, что это лишь сон, просто очень-очень долгий.
Я закрыла глаза: успокойся, расслабься, дыши глубже. Казалось, помогло, но я ошибалась. Но кровь вновь ударила в голову:
— Я вас всех ненавижу, — глаза вспыхнули ярким светом, освещая на миг унылую картину вокруг. А, быть может, мне это только показалось. Так же, как потом привиделись сотни теней, кружащие вокруг меня в безумном хороводе. Они что-то говорили, смеялись, задавали вопросы, а я стояла, прислоняясь к двери, и боролась со своей злостью, с желанием убить их. Но и здесь я была бессильна. Чем можно навредить призраку? Точно не криками и приказами убираться. А уж идти на физический контакт… просто смешно.
В какое-то мгновение, я уже не замечала в какое именно, пытаясь глухой стеной отгородиться от происходящего, все изменилось. Призраки исчезли, но на меня начали давить стены. Казалось, еще мгновение и я исчезну вслед за привидениями. Появилась ужасающая слабость, безразличие, дикие галлюцинации… и, наконец, я начала задыхаться. Истекали последние капли воздуха, а вмести с ним и моя жизнь…
А потом на лестнице раздались шаги, и я заголосила. Какая угодно смерть лучше, чем этот кошмар…
— Извини, — примирительно сказал Фред.
— Да чего уж там, — голос прозвучал немного хрипло. Я еще раз пережила те события, о которых хотела забыть навсегда. Премного благодарна тебе, Грэг. Я этого не забуду!
Но мне не хотелось показывать свое истинное состояние. Спасибо, конечно, этим людям за то, что они спасли мне жизнь, но не сегодня-завтра мы расстанемся. А они могут рассказать мою историю кому-то не тому, например, человеку, который это все затеял. Он ведь все еще жив. Опасно верить в обратное пока ты не увидела тело. Хотя порой так и хочется погрузиться в сладкую иллюзию, овеянную безопасностью.