На этом песня закончилась, а Туран миновал опасный участок.
Солнце поднялось выше, слышимость стала хуже, но голос Скитальца все еще можно было разобрать. Включив для фона ненавязчивую мелодию, Шаар рассказал историю про знаменитого бойца Ставридеса Белое Пламя, чемпиона обеих Арен, московской и той, что находилась в Городе-Корабле. Нынче, по словам Шаара, Ставридос отошел от дел и на заработанные в боях деньги построил некую чудо-машину, на которой передвигается по Донной пустыне, воюя с тамошними мутантами. Туран слушал внимательно — про Ставридеса он знал, личность это была знаменитая. Поведав историю легендарного бойца, Скиталец прочел несколько объявлений: кто-то предлагал патроны, только что прибывшие из Харькова, кто-то хотел обменять седло и подпруги для ездового ящера-маиса на два десятка спинных пластин панцирных волков, киевский механизатор менял трактор с прицепом на двадцать мешков кукурузной муки.
Дальше дорога сбегала с пологого берега высохшей реки, пару километров тянулась по дну Сухой и пересекала противоположный берег. Выворачивая руль и часто глядя по сторонам, Туран слушал радио: Шаар рассказывал новости с Корабля.
Город-Корабль находился где-то очень далеко на юге, посреди самого дикого и опасного района Донной пустыни. Там была Арена, вторая по величине после московской, где сходились для боев лучшие бойцы — как свободные, так и рабы. Туран, конечно же, мечтал побывать там, хотя понимал, что это вряд ли осуществимо. Ведь там когда-то сражался сам Ставридес Белое Пламя!
Голос Шаара едва пробивался сквозь треск помех — солнце подобралось к зениту.
А Туран Джай преодолел половину пути.
«Панч» обогнул заросшую колючим кустарником балку, дорога выровнялась, и он достал из корзины пирожки Бруты. Степь сверкала на солнце, большой солончак по левую руку искрился, над ним кружились смерчи ядовитых испарений. Прорвавшийся сквозь монотонный шепот эфира Скиталец объявил, что настало время Большого солнца и дневного отдыха. На этом передача закончилась.
* * *
Туран сбавил скорость на подъезде к Столовой горе, невысокой и очень широкой, с пологими склонами. Хотелось пить, но фляжка опустела. Вода есть в кузове, хотя останавливаться, когда ты один в машине, посреди степи опасно. Ладно, решил он, заеду на вершину, встану посреди нее, там все видно, как на ладони. Не буду двигатель глушить — залезу в кузов, возьму воду и сразу назад. В отсеке под полом всегда несколько фляжек лежит.
Эта часть пути ему всегда нравилась, дорога здесь плотно утрамбованная, ровная, без крутых поворотов. Когда едешь на мотоциклетке, можно разогнаться, взлетев по склону, выскочить на вершину горы, пронестись по ней и чуть не со свистом спуститься по второму скосу. На «Панче» так не сделаешь, мотор у него мощнее, но и весит грузовик куда больше.