Правую ногу прострелила боль — он слишком долго тянул телегу, от непривычной нагрузки мышцы свело судорогой. Скрипнув зубами, Туран присел и стал мять пальцами голень, заодно проверив, на месте ли цепочка со стилетом.
— Че корчишься? — Крючок встал над пленником.
— Судорога, — пояснил Туран, не глядя на бандита.
— Бывает, — кивнул лопоухий. — Так, неча тут рассиживать, вон к той скобе двигай. Давай, давай.
— Мне надо поесть.
— Щас поешь. Туда иди, говорю.
Из гостиницы вновь показался хозяин, следом вышла грудастая девица с подносом, на котором стояли три миски и кусок хлеба. Хозяин махнул рукой в сторону Крючка и что-то сказал, железная дверь за ним закрылась. Девица, виляя полными бедрами, подошла к бандиту.
— Вот, еда ваша, — сказала она. — Для зверья.
— Не звери они, а мутафаги, — поправил Крючок. — А один ваще человек. Отдай им миски и не маячь тут.
— Да ты ошалел, что ли? — возмутилась толстуха. — Сам отдавай, я к ним не подойду.
— Тады этого покорми. Шакаленка нашего, он смирный.
Крючок взял миски с зеленой кашицей и отдал мутафагам. Те зачавкали, раздалось довольное урчание. Девица поставила похлебку перед Тураном, бросила краюху хлеба. Ложка пленнику не полагалась. Крючок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, сжимая свой дробовик.
— Это ж откедова вы его волочите? — служанка не спешила уходить, с интересом рассматривая пленника. — Че он чумазый такой и тощий?
— Откедова надо, оттедова и волочим, — ответил Крючок. — Шакаленок, жри быстрей!
Толстуха глядела на жующего Турана с жалостью и легким презрением. Даже она, замызганная гостиничная служанка, стояла выше на социальной лестнице Моста, чем пленник-раб.
— Все, хватит! — терпению бандита пришел конец.
— Да он же не поел еще, — возразила толстуха. — Че ты?
— Поел, поел, — отпихнув ее локтем, Крючок вырвал из рук Турана миску с остатками похлебки.
Пальцы Джая скользнули под штанину, к узлу цепочки, но тут лопоухий пнул его ногой и повалил лицом вниз. Потом связал руки за спиной, продев веревку в скобу.
— Жестокий ты, — сказала служанка, прижимая поднос к груди. — Че над человеком измываться?
— Не измываюсь я, — у Крючка явно не было настроения продолжать беседу. — Давай, давай, иди… — он шлепнул девицу ладонью пониже спины.
— Не пихайся!
— Иди, говорю.
— А миски? — служанка показала на мутафагов. — Миски надо забрать.
— Утром мы уедем, они тут валяться будут, заберешь.
— Вот еще — утром. Мне на кухню щас надо…
— Чеши отседова! — вдруг заорал бандит и направил в живот толстухи обрез. — А то пристрелю!
Служанка взвизгнула и бросилась прочь. Зацепилась ногой за сучок, торчащий из настила, упала, выронила поднос, вскочила — Крючок все еще целился в нее. Оставив поднос, служанка подбежала к двери, распахнула ее и нырнула в гостиницу. Дверь захлопнулась.