— Куда, по восточной дороге? — спросил майор Честноков. Не знаю, где он был раньше — на поле я его не видал. На совете, однако, он стоял прямо за спиной у командующего. — Ну и пусть себе. Попадут под огонь нашей засады.
На него поглядели так, будто он сказал что-то неприличное.
— Если дыма на горе не было, а Хаджи-Мурат в долине, очень вероятно, что засадный отряд обнаружен и истреблен, — сказал командир авангарда то, что считалось фактом почти несомненным, но до сих пор не проговаривалось вслух.
Жандарм скис и отступил в тень.
— Они меня от аула к аулу, как осла на поводке, водить вздумали? — вскричал Фигнер. — Как бы не так! Сейчас едва за полдень. Времени до сумерек еще много. Диомид Васильевич, — оборотился он к своему помощнику, молодому генералу, известному на весь Кавказ храбрецу (он года три спустя сложил-таки голову под чеченскими шашками), — они лесом к третьей деревне отступают, а вы возьмите казаков с драгунами и ударьте по четвертой, в обход. Вот здесь на карте балка обозначена.
Широкий овраг действительно очень кстати пересекал эту часть долины, давая возможность скрытно выйти к Шуурде, четвертому из селений Семиаулья.
Дело обещалось лихое, я вызвался участвовать. К моему удивлению, со мной отправился и Никитин. Вероятно, ему надоело сидеть без дела.
Мы шли рысью, без остановок, и все-таки чуть не опоздали.
Вынесясь из впадины наверх, я увидел, как по ту сторону деревни к лесу уходит гурьба народу. Там были телеги, запряженные волами, стадо коров, отара овец. Над дорогой колыхалось, посверкивая на солнце, большое облако пыли.
— Третий аул, стало быть, уже пуст. Александр Фаддеевич был прав. Но тут мы им хвост прищемили! — Генерал азартно хлопнул себя по ляжке рукою в белой перчатке и тонким, визгливым голосом закричал. — А ну, ребята, руби их!
Два эскадрона и две сотни, то есть с четыреста конных, вынеслись на ровное место и пустились вдогонку — казаки с улюлюканьем, драгуны с криком «ура!». Я старался не отставать от командира, который бешено размахивал шашкой, и тоже орал во всю глотку.
От удаляющейся толпы отделилась группа, человек двадцать, и побежала нам навстречу. Вот они остановились, вытянулись в цепочку плечо к плечу, нагнулись и произвели какую-то непонятную мне манипуляцию, после чего упали в траву и открыли огонь.
Стрельба была меткой. Головные кавалеристы начали осаживать коней, никто не хотел лезть вперед на верную смерть. Наши тоже стали стрелять из ружей и карабинов — не спешиваясь, с седла.
— Отставить! Отставить! — метался меж ними генерал. — Их так не возьмешь! Больше народу потеряем! В клинки надо!