Сигирик отпустил рыцаря, подошел ближе.
— Не волнуйся, сыне. К чему бояться тех, кто может убить тело, но не способен погубить душу?
— Я не волнуюсь. Просто… — Эдгар коснулся левой рукой меча, это успокаивало. Перевел взгляд на священника — тот, как и полагалось его сану был без оружия.
— Это хорошо, что "просто". Господь не оставит.
Эдгар кивнул. Сигирика отвлек еще один рыцарь и Эдгар снова остался один.
И снова оставалось только ждать. Эдгар опустился на колени. Неважно, сколько человек сейчас обращаются к Господу. Он услышит. Не может не услышать.
Рамон в последний раз взглянул на холм. Где-то там был Эдгар и это было хорошо. Ну, насколько вообще хорошо может быть в подобной ситуации. Если дела повернутся плохо, может, парень и сумеет удрать. Если захочет. С него ведь станется упереться до конца, невероятно просто, как брат умудряется жить в каком-то своем мире, совершенно не имеющем отношения к реальности. И ладно бы был мальчишкой как Хлодий, в этом возрасте простительно, так нет же. Рамон в последний раз вздохнул и выкинул мысли о брате из головы. Оглянулся на Бертовина.
— Где Хлодий?
— Исповедуется.
— Хорошо.
Пусть мальчик верит, пока может. Сам Рамон давно знал, что бог не слышит. Так что чем бы не обернулось сегодня — это будет делом рук человеческих, и никак иначе. Пять сотен рыцарей со своими людьми, да отряд лучников в перелеске. Врагов было больше, много больше. И все же Рамон был уверен, что лучше встретить противника в чистом поле, чем отсиживаться за стенами подобно крысам. В прошлую осаду жители ждали подмоги, которая так и не пришла. В этот раз помощи ждать будет неоткуда, разве что бог явит чудо и два оставшихся корабля все же доплывут, третий уж точно на дне. Но в нежданные милости небес Рамон тоже давно не верил. Так что победу придется взять самим, а не выйдет — все лучше, чем медленно дохнуть от голода.
Хлодий, легок на помине, вернулся, помог надеть шлем. Рамон встряхнулся, услышав звук горна.
— Все. По местам.
И пусть свершится то, чему суждено.
Господь услышал — иначе как объяснить снизошедшую в душу уверенность, что все будет так, как должно? Эдгар смотрел вниз, разыскивая взглядом Рамона или хотя бы его людей. Десяток, одетый в серебро и червлень — казалось бы, трудно не увидеть. Но плотный строй представал собранием неразличимых цветных пятен, от которых рябило в глазах. Услышав горн, Эдгар подпрыгнул. Чистому медному голосу, словно смеясь, с другого конца поля ответил низкий звук рога. Войско двинулось. Но прежде, чем две железные стены столкнулись, из перелеска, где стояли лучники, полетели стрелы. И когда железо столкнулось с плотью, Эдгар понял, почему брат никогда не рассказывал о войне.