Захариил быстро кивнул, и чтобы не испытывать желания говорить дальше, потянулся вперед и выключил регистратор. На небольшой кабинет опустилась тишина, которую нарушало лишь жужжание алгоритмических узлов скриптора и бормочущие голоса, доносящиеся из прилегающего операционного центра. Слабо вздохнув, юный библиарий отвернулся от устройства и оглядел тесное, убранное пространство с отполированным настольным гололитом серого цвета, аккуратно сложенными в стопки ядрами сообщений, в которых содержались отчеты состояния обо всем, начиная с графиков тренировок и заканчивая нормами производства вооружения. Из располагавшегося за столом высокого узкого окна в Башне Ангелов открывался вид на южный сектор разросшихся во все стороны складов оружия, казарм и учебных полигонов Легиона. В послеобеденном смоге мерцающими красными и зелеными навигационными огнями обрисовывались высокие шпили. Выглянув из окна, он осмотрел шумную деятельность, энергичную промышленность войны и задался вопросом, что стало со старым магистром Ремиилом.
Внутренние механизмы затрещали, и из скриптора вылезло ядро памяти. Захариил двумя пальцами аккуратно вытянул маленький цилиндр из гнезда и засунул его в декоративную латунную переносную трубку, отмеченную гербом Легиона. Сверившись с внутренним хронометром, он заметил, что у него было еще достаточно времени, чтобы добраться к части, прежде чем они не отбыли на посадочное поле. Он нажал пальцем на вокс-бусину и вызвал транспорт, затем надел капюшон стихаря и направился к лифтам на противоположной стороне операционного центра. За ним неотступно следовало дурное предчувствие, пока он заходил в лифт и спускался в глубины великой горы.
Захариил не мог сказать, почему в последнее время на него начала давить тяжесть лет. Большая часть этих пятидесяти лет прошла действительно быстро, затерявшись в вихре тяжелой работы и кажущихся бесконечными повторениями стратегий вербовки, планов подготовки и расширения производства. Лютер сразу заметил, что просто ускорить темп обучения было бы недостаточно - выполнение поставленных примархом целей требовало создания раскинувшейся по всей планете огромной структуры поддержки. Это было геркулесовой задачей, и то, что Джонсон избрал именно их для ее выполнения, Захариил сначала считал великой честью.
Лютер вовлекал себя в каждый аспект планетарной администрации, от сбора десятины до промышленной и аркологической инфраструктуры, и Захариил всегда следовал за ним. Лютер зависел от него все больше и больше, поручая ему принимать решения, ежедневно затрагивающие жизни десятков миллионов людей. Сначала его ужасала столь явная тяжесть обязанностей. Но он собрал всю свою храбрость и взял дело под контроль, решив искупить себя в глазах примарха. Леса Калибана исчезали, на их месте основывались шахты, очистительные заводы и промышленные агломерации. С ростом населения планеты повсеместно возникали огромные аркологии вроде искусственных гор. По земному шару распространялась цивилизация, и ряды Легиона неуклонно росли, когда Лютер нашел способ уменьшить тренировочный цикл с восьми лет всего до двух. Тем временем до Калибана доходили вести о деяниях Джонсона, и их сердца наполнялись гордостью, когда Темные Ангелы следовали от одной победы к следующей. Транспортные корабли из сотен отдаленных миров привозили на Альдурук боевые отличия и военные трофеи, свидетельствующие о доблести примарха и боевых орденов Легиона. Члены тренировочного персонала восхищались каждым посланным их братьями символом, и по-дружески хвастались, как они превысят их достижения, когда Джонсон призовет их обратно в бой.