Чем дальше они шли вглубь, тем сильнее становились жара и вонь разложения, а ощущение злобы сконцентрировалось на Захарииле и его отделении. Он чувствовал ее тяготение подобно затрудняющему дыхание облаку, она исследовала его доспехи в поисках пути внутрь. Соединяющие его разум с психическим капюшоном кабели стали смертельно холодными, и, несмотря на надоедливую жару, на древке его силового посоха образовался тоненький слой льда. Ему хотелось - очень сильно хотелось, - потянуться психической силой и ощутить находившихся где-то впереди врагов, но годы тренировок с братом-библиарием Израфаилом не дали ему сделать этого. Не трать свою энергию впустую, слепо разбрасываясь ей, не раз говорил ему Израфаил. Или хуже того, оставляя себя открытым для неожиданной атаки. Сохраняй свои силы, поддерживай защиту и жди, пока враг не откроется сам. И когда он это сделает, решительно выдвигай отделение и жди начала схватки.
Доступ к нижним уровням башни обеспечивали четыре промышленных лифта, но Захариил опасался, что они были смертельными ловушками. Если у врага был мелтаган - а у сил быстрого реагирования их было с собой два, - тогда один выстрел в столь ограниченное пространство сможет уничтожить половину его отделения. Он приказал брату Гидеону повредить их управление, чтобы враг также не мог ими пользоваться, а затем они начали спускаться по одной из четырех длинных лестниц.
Ступени не вились пролет за пролетом, как в большинстве зданий, но вели вниз длинной, образующей дугу спиралью, все глубже и глубже вгрызающейся в землю. Витавшее в воздухе чувство отвратительного присутствия усиливалось с каждым шагом. Захариил сконцентрировался на том, чтобы переставлять ноги, вспоминая о пути лабиринта, въевшегося в древний камень, на котором стоял сам Альдурук. Пока он шел, в его уме мелькали воспоминания - об его посвящении в Орден и о долгом путешествии сквозь мрак рядом с Джонсоном. Приходили и уходили отрывчатые образы - каменные ступени и факелы, шелест ткани, присутствие Немиила, когда они спускались по лестничному пролету… куда? Этого он вспомнить не мог. Воспоминания были туманными и только наполовину сформировавшимися, подобно сценам из сновидений. В затылке нарастала тупая боль, когда он пытался сконцентрироваться на образах, пока, в конце концов, он не был вынужден отогнать эти мысли.
Его встревожили трещины, которые начали появляться на внешних стенах шахты лестницы, пока они спускались все ниже под землю. Сквозь недавно поставленный пермакрит более метра толщиной пробивались черные корни, которые распространялись по внутренней поверхности изгибающихся стен и проливали на ступени темную, отвратительно пахнущую грязь. Красный свет поблескивал на сегментированных телах ползающих и копошащихся среди корней насекомых. Призрачно-белые пещерные пауки размером с руку Захариила вылезали из своих гнезд и вызывающе размахивали длинными лапами, когда мимо них проходили Астартес.