Я промолчала.
Мы вышли на лестничную площадку, и я загремела ключами, закрывая дверь. В моей душе в этот раз не было ни сомнений, ни сожалений, ни тягостных мыслей о возможном невозвращении. Даже улыбающаяся Катькина мордашка не привиделась мне на прощание. Даже спящего Демона я не почесала за ухом, уходя. Наверное, так ощущали себя настоящие Охотники, вставшие на след жертвы. Внутри меня замерзло все, кроме чувства мести и желания догнать. Найти. Обезвредить. Я чувствовала себя жестокой, несгибаемой, как бейсбольная бита, и очень сильной. И это несмотря на то, что не пила никаких зелий, и мышцы до сих пор побаливали даже там, где я вообще не подозревала, что они существуют!
Максим косо поглядывал на меня, но не говорил ничего. Наверное, он тоже ощутил это новое, что появилось во мне. И не знал, как к этому относиться. Одно дело видеть такую перемену в боевом товарище, другое — в любимой женщине.
Мы вышли из подъезда, и снег ударил нам в лицо холодным кулаком. На улице творилось что-то невообразимое. Максим быстро открыл и завел машину, и втолкнул меня внутрь. А сам принялся счищать сугробы снега с крыши, стекол и капота. Я закрыла глаза, пытаясь найти связь с бурей, возникшую в ту самую минуту, когда я поняла, где искать Игоря. Вся боль и одиночество, и нежелание думать о том, что произошло, и Катькины вопросы о папе, и наши с Олегом ночные разговоры — все мои самые черные эмоции вылились в окружающий меня мир, накрепко связав со стихией. Выпущенная мной на волю, она уже жила своей жизнью, и не так-то просто было заставить ее подчиниться. Наконец я нащупала связь и потянула на себя. На мгновение машину качнуло. В резко открывшуюся дверь впрыгнул Максим. Лицо у него было красное, волосы стояли дыбом, а ресницы и брови были густо запорошены. Я видела его внутренним зрением. Так же, как и то, что эпицентр бури медленно и неохотно сдвигается в нашу сторону. Еще несколько мгновений, и вокруг упала неожиданная тишина. Глаз бури стоял над нами, надежно привязанный ко мне моей же ненавистью. Вздыбленный снег медленно оседал вокруг.
Я открыла глаза. Максим тер лицо и руки, поглядывая в окна.
— Поехали, — сказала я.
Он вывернул руль, плавно тронул машину, поглядывая в зеркало заднего вида. В нескольких десятках метров от нас, позади и спереди, гудела и покачивалась сплошная стена снега.
Мы выехали со двора на шоссе, и Максим прибавил газу.
— Пристегнись, — бросил он. — Дорога плохая.
Я повиновалась. Откинула спинку сиденья назад и расслабилась, вновь закрыв глаза. Держать связь и вести за собой опасное климатическое явление оказалось не так-то просто. Прежде мне никогда не приходилось этого делать. В магии существовал целый раздел, посвященный климату и погодным установкам, но я знала из него лишь те заклинания, которым научил меня Игорь. Как я понимаю, они были не сложными, и он чаще всего использовал их в своей работе, убирая с пути досадные помехи типа снегопада, тумана или проливного дождя.