Я направилась к выходу, как вдруг услышала стук каблуков. Добежать обратно, до конца залы я бы не успела. Впереди маячил пустой коридор, выходящий на лестничную площадку. И спрятаться там было негде. Я заметалась по комнате и, в конце концов, нырнула под стол, протиснулась между стульями и затаила дыхание. Простучали каблучки, и в поле моего зрения оказались две женские ноги, такие стройные и красивые, что от зависти у меня дыхание сперло! Женщина, которая прежде шла быстро, внезапно остановилась и в задумчивости потопталась перед камином. Я, сдерживая рвущееся от испуга дыхание, принялась внимательно разглядывать ее туфли. Это были классические черные туфельки на шпильках, обтянутых алой кожей. Они нетерпеливо притоптывали об пол. Послышались другие шаги. С той стороны залы, до которой я едва не дошла, приблизились элегантные мужские ботинки и остановились рядом.
— Приветствую, Бэла, — сказал приятный мужской баритон, в котором я с удивлением узнала голос Максима. — Хозяин куда-нибудь поедет сегодня?
— Хэлло, Макс, я пока не знаю, — отвечал низкий чувственный голос на ломаном русском языке. — Смотри, что на улице? Кошмар!
— Кошмар, — согласился Максим, — я его ощутил в полной мере! Еле доехал. Думал, снесет машину в кювет и…конец мне!
— Замерз? — сочувственно спросил голос, и туфельки встали почти вплотную к ботинкам. — Согреть?
— Ах, Бэла! — трагически сказал Максим. — Ты же знаешь мои принципы! Я на работе не шалю!
— А после работы? — одна алая шпилька наступила на лакированный ботинок.
Во мне поднялась волна негодования. Не просто волна. А настоящее цунами! Лампочки, освещавшие камин, затрещали в унисон, и погасли.
Ботинок осторожно высвободился.
— Пойду электрика поищу, — сказал Максим. — Пускай лампочки поменяет. Тебе свет включить?
— Не надо! — ответ прозвучал довольно резко.
Я показала красным шпилькам язык. Правда, один маленький знак вопроса все же остался — что там Максим собирался делать после работы?
Он ушел. К моему удивлению женщина осталась стоять у камина почти в полной темноте.
— Твоему темпераменту можно только позавидовать! — неожиданно услышала я голос, раздавшийся совсем близко.
От неожиданности я едва не подскочила.
Рядом с женщиной невесть откуда появилась другая пара лакированных ботинок. Но как? Я не слышала шагов!
— Зачем тебе этот человек? Он что, тебе нравиться?
— Мне нравиться все, что мне не доступно, Алан! — раздался резкий ответ. — Ты, например!
— Ах, девочка, — усмехнулся мужчина, — я уже стар для обоюдных шалостей! Отстань от парня. Он хорошо работает.