— И что же все-таки происходит? — уперла кулачки в бока ведунья.
— Варенька, это мелочи, пусть тебя это не волнует, — опять фальшиво заулыбался Лавр. — Ты давно просила помочь, нам все некогда было, а тут стыдно стало.
— Боги, — охнула Варвара. — Да ведь это ужасно, это что же за болезнь такая, что у всех одновременно совесть проснулась? Или у кентавров совесть как медведь — зимой спит, веной просыпается.
— Варвара, — укоризненно вздохнул кентавр, остальные стояли, опустив глаза.
— Мама погостить приехала, — наконец, выдавил из себя Ставр.
— Мама? — Варвара поняла, что никогда в жизни не видела кентавра-женщину. Воображение тут же нарисовало полуконя почему-то светлой масти, с развитой мускулатурой, копной кос на голове, в общем как мужчины, только с грудью. «Интересно, а женщины-кентавры тоже голиком разгуливают?» — мелькнула мысль, но Варвара, смутившись, отогнала ее прочь.
— Мама, — хором ответили кентавры.
— К вам приехала мама, а вы, вместо того чтобы побыть с ней всем табуном бросились дрова мне колоть?
— Ты маму не знаешь, — тяжко вздохнул Стовр.
— Не знаю, — согласилась Варвара. — Но это не повод бросать ее одну. А вы что все братья?
— Нет, — в один голос ответили ей.
— Если по правде, она никому из нас не родная мать, — пояснил Лавр. — Мы еще совсем маленькими были, когда на нашу деревню напали. Взрослых мужчин не было, матери кинулись нас защищать, а Зора нас — малышню из деревни вывела да в лесу спрятала. Потом выяснилось, что почти все наши матери погибли, и вообще все кто в деревне остался, погибли, сын Зоры там тоже был. Так она стала нам всем мамой.
— Так что же вы сбежали все? — Варвара не могла сдержать слез, размазывая их по щекам.
— Понимаешь, она все еще считает, что мы маленькие, — вздохнул Тавр. — Она может нос тебе вытереть посреди площади.
— Косы постоянно заплетать рвется, — добавил Стовр.
— Косы, — кивнула Варвара. — Носы. Вам не стыдно?
— Варвара, но глупо же мы выглядим после ее расчесывания. Она бантики завязывает.
— А потерпеть немного нельзя? Она же не насовсем приехала, на время.
— Но смеются же.
— Кто смеется? Небось, сами же друг дружку и высмеиваете, — возмутилась девушка. — Договоритесь уж между собой как-нибудь, а что до других, так, когда это чужие шуточки для вас проблемой были?
Кентавры виновато молчали.
— Но косы же, — шепотом вздохнул Стовр.
Стовр был, пожалуй, единственным из отряда кентавров, который очень трепетно относился к своей шевелюре. Даже косы он заплетал в шесть, а не в три пряди как все.
— А ты объяснять ей не пробовал? — спросила Варвара.