За Веймаром — Иена. «Всемирно известная Иена — не что иное, как маленький, местами скверно построенный городок, в котором нет никого, кроме студентов, профессоров и филистеров». Шеллинг рассчитывал встретить здесь Фихте, но тот находился к отъезда. Компенсацией был визит к Шиллеру. Увы, от свидания с поэтом осталось неприятное впечатление. «Пробыть с ним долго я не смог. Это удивительно, как знаменитый писатель может быть таким робким в разговоре. Он смущается в опускает глаза. Что остается делать собеседнику? Его робость передается в еще большей степени тому, кто говорит с ним. Этот человек, когда пишет, как властелин обращается с языком, и приходит в затруднение из-за простейшего слова, когда говорит; он прибегает к французскому языку, не находя немецкого слова. Когда он поднимает глаза, в его взоре появляется что-то пронизывающее, уничтожающее, чего я ни у кого другого еще не встречал. Может быть, это так только при первой встрече. Но для меня, во всяком случае, страница Шиллера-писателя приятнее, чем часовой разговор с Шиллером-собеседником. Шиллер не в состоянии сказать что-либо неинтересное. Но то, что он говорит, стоит ему усилий. И неприятно приводить его в такое состояние. Общение с ним не доставляет радости».
И вот, наконец, цель путешествия, продолжавшегося почти месяц, — Лейпциг. Было время весенней ярмарки. Город полон приезжими. «Самое интересное — наблюдать различные народы, пестрый калейдоскоп костюмов и вавилонское смешение языков». Шеллинга потянуло на книжный рынок. Ничего примечательного он там не обнаружил. Очарован он был внешним видом города. «Множество чудесных насаждений, каких нет в Штутгарте, аллеи, парки, пруды, сады с увеселениями, всюду музыка (пока длится ярмарка)».
Здесь ему предстояло прожить более двух лет — до осени 1798 года. Обязанности гувернера времени отнимали немного, обеспечивая безбедное существование. Вместе со своими знатными питомцами Шеллинг посещал окрестные достопримечательности, принадлежавшие местным магнатам, куда при иных обстоятельствах доступ ему был бы закрыт.
Однажды в компании студентов-дворян, среди которых был принц Дармштадтский, отправились в Верлиц, в восьми милях от города. Дорога обсажена деревьями. У нас в Вюртемберге, объяснил Шеллинг родителям, это не принято: ландшафт живописен сам по себе, в Саксонии посадки единственная возможность скрасить унылую равнину. В Верлице все устроено «под античность». Комнаты в доме Для приезжих носят имена наиболее известных итальянских городов в украшены гравюрами с их изображениями. Шеллинг жил в «Геркулануме». Обычно летом в Верлице устраивали «праздник роз» — выдавали замуж самую добродетельную девушку. На этот раз хозяйка имения путешествовала по Италии, и праздник не состоялся. Шеллинг был рад: вся затея с выбором добродетели представлялась ему нелепой и лицемерной.