Воображение — конструктор не только познавательного синтеза. Фактически в каждой части своей философской системы, решая встающие перед ним задачи, Кант прибегает к помощи воображения. И если попытаться кратко сформулировать ответ на основной вопрос кантовской философии — что такое человек, — то прозвучит он так: существо, наделенное продуктивной способностью воображения.
Могут возразить — а априоризм? Логический каркас категорий по Канту априорен, то есть дан нам до опыта в готовом виде, при чем тут воображение? Все дело, однако, в том, что «до опыта» и «в готовом виде» — для Канта разные вещи. Трансцендентальная философия — это не теория врожденных идей. Последнюю Кант отвергает на том основании, «что в таком случае категории были бы лишены необходимости, присущей их понятию». В самом деле, понятие причины, например, выражающее необходимость того или иного следствия при данном условии, было бы ложным, если бы оно основывалось только на произвольной, врожденной нам способности связывать те или иные эмпирические представления определенным образом. В таком случае нельзя было сказать: «Следствие связано причиной в объекте», а только следующее: «Я так устроен, что могу мыслить это представление связанным именно так, а не иначе». Это и желательно скептику. А со скептицизмом Кант боролся решительным образом.
Реальный смысл кантовской трансцендентальной философии состоит в том, что индивид, приступающий к процессу познания, обладает уже сложившимися до него познавательными формами. Кант отмечает «априорное происхождение категорий». Как он себе это представляет? Исключительно за счет работы воображения! Воображение порождает время, с помощью которого затем возникают основные логические категории.
Воображение — великий конструктор, но не всемогущий. Воображение помогает создать знание о мире, но не сам мир. Вещи существуют сами по себе, независимо от нашего сознания. Более того, именно они возбуждают наши чувства, дают содержание созерцанию. Здесь Кант мыслит вполне материалистически. Непоследовательность в его рассуждениях появляется тогда, когда он отказывается признать адекватность нашего знания вещам самим по себе. Мы познаем, по Канту, только явления: мир вещей самих по себе нам недоступен. При попытке познать его разум впадает в противоречия.
В рассуждениях Канта есть доля правды, которая состоит в том, что познание неисчерпаемо, это бесконечный процесс все более глубокого проникновения в объективный мир. Но нет оснований отрывать мир явлений от мира вещей, принципиальной разницы между ними нет. Мы познаем мир правильно, адекватно, хотя наши знания всегда в какой-то мере относительны, неполны, могут быть расширены, уточнены.