— Что-то не так?
— Я… мне никогда прежде не приходилось носить такую одежду.
— Тебе помочь? — губы Антонио скривились в усмешке.
Он не ожидал согласия, но девушка глубоко вздохнула и протянула Антонио платье.
«Осмелится ли он? — спросила Лали себя. — И хватит ли у меня сил сохранять спокойствие?» Ей нестерпимо захотелось ощутить руки этого мужчины на своем теле, окунуться в мир воспоминаний и грез, которые не раз приходили к ней по ночам, и узнать: насколько отличаются его прикосновения от тех, которые она испытала в объятиях Мехмеда и Джаноцци.
— Ты полагаешь, что можешь мне довериться? — мягко спросил Антонио.
Девушка согласно кивнула. Смущенно отвернувшись, она трясущимися руками расстегнула рубашку и уронила ее на постель. Затем, помедлив, развязала пояс шаровар, и они скользнули вниз, обнажая ее стройные ноги. Собравшись с духом, Лали провела рукой по оставшейся коротенькой тонкой сорочке, не решаясь снять ее. Сердце забилось невыносимо громко, заставляя девушку содрогнуться.
— Ты не птица и не тюльпан… — теплое прикосновение рук Антонио остановило дрожь. — Ты — сирена, способная погубить всякого, кто осмелится услышать твой голос, — нежно произнес мужчина, касаясь щетинистым подбородком гладкой щеки Лали. — Золотоволосая сирена, которая приведет меня к гибели. Ты ведь этого хочешь?
Приятное тепло мужского дыхания заставило Лали стремительно повернуться лицом к Антонио.
— Погубить тебя? — она с неясной надеждой заглянула в светлые глаза и осторожно прикоснулась губами к упрямому подбородку. — Я вовсе не желаю твоей гибели.
— Тогда что ты желаешь? Зачем заставляешь любоваться собой? — неожиданно Антонио замолчал и притронулся к янтарному ожерелью. — Джаноцци?
Она совсем забыла про подарок капитана. Ожерелье нужно немедленно снять. Лали принялась лихорадочно искать застежку — проклятая вещица должна исчезнуть.
— Джаноцци? — ревность окрасила светлые глаза Антонио в цвет грозовой тучи.
— Да, — пришлось признаться Лали.
— Он тоже помогал тебе одеваться?
Девушка попыталась отстраниться, но Карриоццо не позволил ей сделать это.
— Говори! — сурово потребовал он.
Ошеломленная Лали испуганно моргала глазами.
— Ответь мне! — рявкнул Антонио. — Ты раздевалась перед ним?! Он спал с тобой?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Я все еще девственница.
Антонио устало прикрыл глаза. На губах его появилась едва заметная улыбка.
— Прости, я не должен…
— Это важно для тебя? — с жадным любопытством спросила Лали.
Карриоццо медлил с ответом, лицо его стало непроницаемым.
— Да, важно, — наконец произнес он.