Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом (Ларри) - страница 2
Моя Лена совсем другая. Она читает много книг и всегда узнаёт что-нибудь такое, чего даже я не знаю. Но однажды мне пришлось уйти от Лены в лес, где я живу сейчас и пишу свои записки.
А всё произошло из-за Мурзика. Кстати, художник нарисовал тут этого котёнка, и вы можете сами посмотреть на него. Ужасно неприятный, не правда ли? На картинке он сидит тихо и как самый безобидный котёнок. Но Мурзик только притворяется хорошим, а на самом деле он такой шкода, такой блудня, каких и свет не видел. Посмотрели бы вы, когда никого нет дома, как носится он по комнатам, прыгает на столы, на диван, на шкаф и мяучит так нахально, что меня всего трясёт от злости. А если бы вы знали, какой он жадный и какие у него острые когти. Однажды я подошёл к его блюдечку, чтобы посмотреть, чем он питается. Так что бы вы думали? Мурзик зашипел и расцарапал мой нос до крови. Вот из-за Мурзика-то мне и пришлось уйти от Лены. Сейчас я живу в лесу.
Что за чудесное место лес! Тут столько интересных и таких удивительных зверей, каких в городе ни одна собака не увидит за всю свою жизнь. Но прежде чем рассказать о своих встречах с необыкновенными жителями леса, я расскажу о том, почему мне пришлось уйти из города.
А всё это произошло так. В тот день я нашёл во дворе огромную кость. Она была чуть-чуть поменьше меня. Мне почему-то запрещают приносить кости со двора, а потому я спрятался с моей добычей под кровать Лены и уже собрался закусить немного. Вдруг в комнату вошёл Мурзик. Осторожно ступая, он шёл, ворча, с огромною сосискою в зубах, волоча её по полу. Я сразу же догадался, что Мурзик стащил где-то сосиску. Или на кухне, или же в соседней квартире. Я сказал Мурзику: «Дай немножко! Не будь жадиной!» Но Мурзик только зашипел на меня. Противно чавкая, он быстро сожрал всю сосиску один, потом облизнулся, помыл воровской лапою свой рот и свернулся на кровати клубком. Он лежал как честный котёнок, который ничего и не знает об украденной сосиске, да и знать не хочет.
Ну, понимаете, конечно, что одну сосиску нельзя съесть два раза, а если она уже съедена, так лучше и не думать о сосисках. Я вздохнул только и принялся глодать кость. Вдруг на кухне стали кричать. Я услышал голос Лены. Она звала меня громко: «Тилли, Тилли!» Я подумал, что меня зовут, чтобы дать такую же сосиску, какую получил Мурзик. Бросив кость, я помчался на кухню.
— Тилли! — кричала Лена.
«Г-гам!» — тявкнул я и встал на задние ноги, потому что людям нравится, когда собаки стоят, как они сами, хотя я никогда не понимал и сейчас не понимаю, почему люди не ходят на четырёх ногах, как мы. Наверное, они просто не знают ещё, как это удобно.