Он снова улыбнулся, и на этот раз у нее по спине пробежал холодок.
— И чего я добился в последний раз?
— Не знаю, — призналась она. — Расскажи. Что случилось?
— Ты знаешь, что тогда случилось.
— Нет, не знаю, — повторила она, внезапно разозлившись. — Все, что мне известно, — ты сказал мне, что до чего-то добрался. А потом стал чересчур скрытным и ничего мне больше не рассказывал, несмотря на то что я снабжала тебя информацией из Бюро, которую ты иначе никак не смог бы получить, поскольку официально тебе было запрещено принимать участие в расследовании. Я оказала тебе услугу, а ты меня отверг.
— Ты не оказывала мне никаких услуг, — сказал Зандт. — Ты поступала так, как, по твоему мнению, было лучше всего.
— Да пошел ты к черту, Джон, — огрызнулась она. Двое за соседним столиком подпрыгнули, словно марионетки, чей хозяин неожиданно проснулся.
Нина понизила голос и быстро заговорила:
— Если ты действительно так считаешь, то почему бы тебе просто не уйти, не вернуться в своей чертов Вермонт? Здесь скоро начнутся снегопады, и ты можешь просто тут завязнуть.
— Хочешь сказать, ты помогала мне ради моей семьи?
— Конечно. Зачем же еще?
— Несмотря на то что помогала мне изменять жене?
— Очень трогательно. Не обвиняй меня в том, что делал твой член.
Она яростно уставилась на него, Зандт — на нее. Несколько мгновений они молчали, затем Нина неожиданно опустила глаза.
Он коротко рассмеялся.
— Это должно означать, что я тут главный?
— Что?
Она мысленно выругалась.
— То, что ты отвела взгляд. Это как у зверей — знак подчинения самцу. И что, теперь, когда я снова наверху, я стану делать то, чего хочешь ты?
— Ты становишься настоящим параноиком, Джон, — сказала она, хотя он, конечно, был прав. Нина поняла, что слишком много времени провела в окружении глупцов. — Я просто не хочу с тобой спорить.
— Что ты думаешь насчет волос? — спросил он.
Она нахмурилась, сбитая с толку внезапной переменой темы.
— Каких волос?
— Этот самый Человек прямоходящий — зачем он их срезал?
— Для того чтобы вышить имя на свитере.
Зандт покачал головой и закурил.
— Для этого не нужно целиком обривать голову. У всех девочек были длинные волосы. Но всех их нашли обритыми наголо. Почему?
— Чтобы их унизить, лишить личности. Чтобы ему легче было их убить.
— Возможно, — ответил он. — Именно так мы раньше и предполагали. Но у меня есть свои соображения.
— Может, все-таки расскажешь?
— Мне интересно — не наказание ли это?
Нина немного подумала.
— За что?
— Не знаю. Но мне кажется, что тот человек похищал этих девочек, причем девочек весьма своеобразного типа, с определенной целью. Я думаю, у него были в отношении их свои планы, но все они по каким-то причинам ему не подошли. И в наказание он лишил их того, что, по его мнению, являлось для них крайне важным.