— Видимо нет. — Дамы зашумели, я опять примиряюще поднял руки, развивая тему. — Как вы, достопочтенные леди, догадываетесь, для того чтобы рубить доспехи нужно скажем так, иметь запас силенок. Не буду спорить, искусство владения оружия стоит выше, но толку от него, если твой удар не в силах нанести рану противнику?
Разумеется, я занялся отчасти демагогией. В абсолютном большинстве доспехов хватает уязвимых зон, особенно у доспеха нижнего ценового класса, так что у искусного бойца шансы есть. Другой вопрос, что война отличается от дуэли, и нужно очень значительно превосходить противника в поединке, нанося удары только в уязвимые места, когда он может работать по чему угодно. На войне на затяжку поединка обычно нет времени, освободится сосед врага — и ты окажешься один против двоих. Конечно, первым может уложить противника и твой товарищ, но такая лотерея не всякому приемлема, на войне и так достаточно места случаю. Так что запас мышц на поле боя не прихоть тупых сексистов, а самая что ни на есть суровая необходимость. Это совершенно другой вопрос, что образцы боевых лат, хранящиеся в музеях обычно не рассчитаны на раскачанных качков с фигурой Шварценеггера, как впрочем, и на субтильных хлопчиков сто шестьдесят сантиметров роста с сорок четвертым размером клифта как пишется в учебниках истории. Шансы на выживание на поле боя и тех, и тех минимальны, хотя латы на двухметровых джентльменов не то, что сказать, обычны, правильнее сказать встречаются довольно часто. Если судить по латам средневековый рыцарь имел в среднем сто семьдесят — сто семьдесят пять сантиметров роста при тонкой талии и широких плечах с грудной клеткой. Соответственно живой вес порядка семидесяти пяти-восьмидесяти пяти килограммов развитых боевой подготовкой мышц. Детские и демонстрационные латы, с высоким товарным видом стоящие на виду в музеях, как раз в которые обычно не может влезть современный человек, не в счет. Они обычно не несут следов повреждений. Средней даме нужно здорово постараться, чтобы нагнать свой вес за семидесятник не при помощи жира, да и удержаться на этой планке как бы не сложнее. Природа все равно свое берет. Примерно это я и хотел донести слушателям, но вот беда, с фактурой доказательств по этому миру были проблемы. Но все же попробовал, закусило, поскольку леди опять попытались меня победить горлом. А этого я никогда не любил, даже давая скидку на пол.
— Потише, достопочтенные. Я все и так прекрасно слышу. И о важности умения владеть оружием, мне пояснять не надо. Я говорю просто о том, что женщина обычно меньше мужчины, а значит слабее. Разумеется, некоторые дамы сильнее и искуснее некоторых мужчин, и даже иногда выше их ростом, но на войне побеждают не те армии, в которых опираются на кучку героев, а те где средний воин сильнее и искуснее среднего своего противника. А ту кучку героев можно и толпой задавить, после того остальных повырежут да разгонят. А это значит, что пока леди-рыцарь рубит, режет, колет и протыкает крестьян да ополченцев, кои, как вы, наверное, заметили, редко отличаются крупным телосложением, все будет в порядке. Пока из-за холма не выскочит рыцарская конница противника, ну или мы, орки. А теперь думайте, что девушка сможет сделать рыцарю, а не мясу из ополчения. По искусству владения мечом рыцарь не уступит, если конечно он не какой то придворный шаркун, или девушка необычайно талантлива в обращении с острыми железяками. Превосходства во владении конем нет, часто встречаются девушки любящие охоту. Телесно мужчина сильнее, — тут я не удержался, чтобы не лягнуть зарождающийся феминизм, — если конечно девушка лицом, телосложением и весом не напоминает лошадь, с вот такими усами.