Я отдал автомат Степану, а тот молча и пристально рассматривал своего солдата. У того дрожали губы. Вряд ли от боли. Скорее от осознания того, что он натворил.
— Я тебя под трибунал отдам, животное! — процедил Бандера, повернулся, и уже не обращая на нас никакого внимания, отправился к себе…
Поселок этот назывался Герзель-Аул. Все утро мы, как полные идиоты, проторчали у минометов.
Правда, Бандере по рации сообщили, что к нам движется какая-то колонна, и Степан приказал нам готовиться к открытию огня, но вскоре оказалась, что колонна эта наша, и прошла она вообще мимо нас.
А потом я подумал, что мы с Бандерой вообще как «тупой и еще тупее», потому что боевики колоннами по Чечне в дневное время точно не передвигаются. Господство в воздухе, знаете ли, никто не отменял.
Где-то с обеда напряжение спало, (да и сколько можно в нем находиться? человек ко всему привыкает), и бойцы, при нашем молчаливом попустительстве разбрелись по своим делам.
Я сидел на ящике с минами, обозревал окрестности, и ждал развития событий.
К вечеру Бандера получил приказ сворачиваться.
— А что мы тут стояли? — спросил я так, из чистого любопытства.
— А все уже, — ответил мне Степан, — зачистка закончилась. Мы уезжаем на новое место.
— Так мы что, типа передвижного блокпоста что ли будем?
Ротный немного подумал, потом кивнул головой:
— Да, что-то вроде этого.
Так оно и получилось. Насколько я понимал ситуацию, наша бригада выполняла функцию устрашения. Мы окружали поселок с нескольких сторон, разворачивались к бою, и ждали пока внутренние войска пройдут по нему, и, может быть, даже кого-то обыщут. Если все проходило нормально, а чаще всего так оно и было, то мы снимались с одного места и переезжали на другое.
Постепенно все привыкли к кочевому образу жизни, приспособились, и начали потихоньку волынить.
Если поначалу мы окапывались почти по полному профилю, то вскоре стали копать только ямки под опорную плиту, да и боеприпасы вынимать не все, а по паре ящиков на расчет.
Конечно, это было неправильно. Но как я мог заставить делать бойцов то, что даже мне начинало казаться излишним, не говоря уж о них. Зачем полдня долбить замерзшую землю, (спасибо, что погода стояла теплая и сырая, и копалась почва еще относительно неплохо), если завтра утром мы почти наверняка с этой позиции свалим?
Да и тот, кто будет летом убирать урожай, (а тут, как ни странно, были посеяны какие-то озимые), нам за ямы спасибо не скажет.
Вот Бандера, тот своих бойцов заставлял закапывать БМП. Для чего? Зачем? Он думал, бой будет? Мы по поселку едем, по нам никто не стреляет, хотя вот, пожалуйста, выскакивай из-за забора с гранатометом, и стреляй в упор! Куда же мы с этих узких улочек денемся-то? Нет, не стреляют. Стоят молча кучками у домов, разглядывают, ничего не делают.