Да, к лейтенанту с говорящей фамилией Бровкин я относился хорошо. Это был отличный парень во всем. Только одна его черта мне не нравилась: он не хотел чувствовать себя офицером. Ну никак!
Он позволял подчиненным обращаться с ним на «ты», не руководил, не заставлял ничего делать. Он вообще не хотел служить — ни под каким видом. И на военную кафедру он пошел только потому, что не хотел попасть в армию. А вот попал. И еще куда — прямо на Северный Кавказ!
Бровкин не был дохлым, не был трусливым, (одно то, что он несколько раз в одиночку дрался с местными на улицах Темир-Хан-Шуры, говорит само за себя), он не был тупым. Он просто терпеть не мог военную службу, и заявлял всем об этом прямо.
Мне он очень нравился как человек, но как военный, (пусть и не кадровый), я его не понимал. Совершенно не понимал. Капитаны и майоры сначала пытались его перевоспитать, но он был как смола: сколько они его не мяли, он все равно принимал прежнюю форму. В конце — концов, все начальники на него плюнули, а потом и привыкли, и раздражать он всех перестал.
— Ну, давай! Держись там! — напутствовал меня Бровкин, и неторопливо, переваливаясь с ноги на ногу, потопал куда-то за боксы.
Мне же через пару минут стало совсем не до него — в парк прибыл наш командир дивизиона.
— ………..!
Цензурных слов в речи комдива не было, нецензурные я воспроизвести не решаюсь.
Как быстро стало всем понятно, первый дивизион уже давно был в пути, а мы до сих пор ковырялись в парке. Хотя отбыть, по идее, должны были одновременно. Где весь день был сам Бабаян — осталось за кадром.
Наступал решительный момент. Командир дивизиона решился вести нас в бой на собственном легковом автомобиле — темно-синей «шестерке». А что здесь, собственно говоря, такого? До Кизляра вполне приличная шоссейная дорога, доехать не трудно.
Впрочем, меня проблемы Бабаяна волновали мало. У меня была совсем другая задача — найти себе место в машине. Не в кузове, естественно, (там мест полно), а в кабине водителя.
Может быть, вы удивитесь? Вы думаете, что командиру взвода место в кабине водителя гарантировано — как минимум, в качестве старшего машины? А вот и нет, вот ваучеры так не думают. Они почему-то полагают, что эти места исключительно для них. Ну и ладно — для командира батареи.
Вполне естественно, что в ближайшей ко мне «шишиге» уже кто-то находился. Я распахнул дверцу: ну, конечно, ваучер Махач.
— Э, Махач, — сказал я, — давай, вылазь. Мы отправляемся.
Пригревшийся ваучер очнулся и вылупил на меня свои карие очи:
— Я тоже еду.
— Да ради Бога, — терпеливо сказал я, — но это мое командирское место.