Однако возвращения к идиллическому состоянию уже не могло и быть. Я с горечью подумал, до чего мы докатились, если мне приходится думать о том, как я буду обороняться от собственных солдат. А в глазах Трафимова и Черенкова, в которых отражались языки пламени, явственно блестела ненависть. Этот взгляд был обращен в сторону уходивших дагов… Да, я уйду домой, хоть на какое-то время, а им придется идти в казарму, где никакой защиты от таких вот блатных Маг у них нет.
Я не знаю, правда ли Мага был такой блатной, но насчет Хизриева мог сказать точно. У его отца был подъемный кран. Собственный, или только работал он на нем — не суть важно. Главное, что он имел возможность им распоряжаться. И наше старшее начальство без конца обращалось к Хизриеву — старшему с просьбами о помощи. Чувствуя за спиной безоговорочное согласие отцов-командиров спускать Хизриеву — младшему любые выходки, он совсем распоясался. Меня это бесило, потому что некоторое время он числился у меня во взводе. При этом всегда называл меня на «ты». Поделать с этим я ничего не мог. Что я могу, например, доложить комдиву, если сам вижу, что он в этот момент договаривается с отцом солдата об очередной строительной услуге?
К счастью, у меня в подразделении он был не так долго. Меня перевели в дивизион, и теперь с Хизриевым мучается уже кто-то другой.
И все же, что они хотели? Зачем они подошли? Нехорошие у них были взгляды, ох нехорошие…
Я все продолжал гадать по поводу отсутствия Поленого и Томского, когда произошло событие, в принципе вообще лишавшее смысла какое-либо их пребывание в части. Из нашего дивизиона в пехоту забрали еще двадцать человек.
«Вербовка» произвела массовое волнение в нашей части. Однако отнюдь не в том смысле, что бойцы всеми силами пытались уклониться от отправки на боевые. Вовсе нет — как раз наоборот. Список на отправку составил сам Шевцов, по какому принципу он отбирал солдат, было не вполне понятно, но большая часть счастливцев, (безо всяких кавычек), оказалась как раз из батарей Поленого и Томского.
Если учесть, что и караул был составлен из бойцов этих подразделений, и часть личного состава, ушедшего с Зариффулиным, также была оттуда, то у двух упомянутых командиров батарей солдат, грубо говоря, попросту не осталось. Может быть, они знали об этом заранее. Правда, не знаю, откуда.
«Избранные» были счастливы. Я их вполне понимал. Уж лучше отправиться на передовую, где, по крайней мере пока, не так уж часто и стреляют, чем оставаться в нашей обезлюдевшей части, где количество работы ничуть не уменьшилось, зато резко сократилась рабочая сила, где толпами бродят обезумевшие от безделья и от того, что всем на них наплевать, местные новобранцы, и где шныряют блатные аборигены, и такие темные и опасные личности, как, скажем, Блатной Мага и Хизриев.