— Прыгать? — переспросил фон Браун. — Да, за сумму, что вам заплачена, можно и попрыгать. Где именно, не знаю. Разве что на Олимпиаде в Сочи.
— А что, она состоится? — едва не упала со стула Бритни.
— Рекомендую не спрашивать! — отрезал барон. — Это аналогичная тайна, как и с государыней. Приказ из канцелярии императоров — надо ходить, и говорить: постройки возведены, а температура воздуха неуклонно снижается, снег уже завезен. Градоначальник при +20 градусах парится в меховой шапке и дивится — как, вы не видите? Здесь и гостиницы, и горы, и подъемники. Настолько искренне говорит, что многие реально стали их видеть… Тем более что у нас лигалайз[39], в Сочи всем желающим бесплатно траву раздают. Обсуждается вопрос, разрешить ли курить спортсменам — тогда, фроляйн, это будут самые веселые Игры во всей олимпийской истории.
…Дверь отлетела вперед — настолько резко, насколько возможно при ударе каблуком. Вне себя от гнева, Леопольд фон Браун поднялся с кресла, он велел секретарше не пускать посетителей на время важного для имиджа монархии разговора. Однако барона сразу отбросило назад, будто от разряда тока — он побледнел и зачем-то вытер губы платком. Причина безгласной покорности секретарши стала для него ясна — в проем, отдуваясь, лез шеф Отдельного корпуса жандармов Виктор Антипов, невыспавшийся и чудовищно злой. Фон Браун сильно пожалел о своей откровенности относительно личности государыни, а также олимпийских объектов Сочи.
— Вилькоммен, либер фройнд, — лепетал он, от потрясения перейдя на родной «саксен»[40]. — Не угодно ли кофейку, только самоварчик поставил-с…
— Некогда мне с тобой кофей распивать, — железным голосом сказал Антипов — из-за его спины вышли двое людей в темных очках, неуловимо напоминающих копии агента Смита из «Матрицы». — Давай собирайся, разговор к тебе приватный имеется, сударь. Вещички можешь не брать.
— За что? — немеющими губами прошептал барон.
— А у нас, мил человек, любого есть за что, — преспокойно произнес жандарм. — За кем ни приди — никто и не удивляется. Страна такая — каждый хоть что-нибудь да украл. Но с тобой вопрос серьезнее. Советую не сопротивляться.
Забыв попрощаться с шокированной Бритни, фон Браун покинул свой кабинет в «Останкино», четким жестом заложив руки за спину — «Смиты» встали с обеих сторон. Антипов уставился на Спирс, и на его каменном лице, как травинка в высохшей пустыне, пробилось подобие слабой улыбки.
— Можно автограф? — в смущении пробурчал он, достав блокнот.
— Конечно, сэр, — пластмассово улыбнулась Бритни.