…Государь грозно приблизился к витрине с сырами — главного купца «Перекрестья» в это время отливали водой. Высочайше попробовав сыр, император посетовал на дороговизну и ушел в направлении печенья. Печенье тоже оказалось не по карману — август качал головой, хмурился, доставал калькулятор и что-то считал. Далее царь приценился к стейкам из семги, но остался недоволен их ценой. Купец предстал пред его светлые очи. С бороды скатывались прозрачные капли, мокрые веки дергались.
— Озверел совсем, — укоризненно заметил государь. — Что ж я вижу? Фуа-гра у вас по пятьсот золотых за баночку, белое вино «шато-икем» 68-го года — две тыщи золотых, омары в аквариумах — и вовсе не подступись. Как народу-то завтракать? Ему ж с такими ценами каждую копеечку придется беречь.
— Чего? — неживым голосом переспросил купец. — Народ это не ест.
— Неужели? — растерялся император. — В народе не любят омаров?
Купец вновь лишился сознания — он упал столбом не разгибаясь.
Август в глубокой задумчивости вышел из супермаркета. Свита молчала, пытаясь угадать его настроение, прохожие фотографировали царя на мобильники. У метро, невзирая на поздний час, торговала укропом бабушка.
— Почем? — спросил государь, вертя в руках пучок.
— Пять золотых, милок, — угодливо ответила старуха.
— А че так дорого? — сказал император. — Какая у тебя торговая наценка? Небось 200 процентов? Сейчас свою памятку из Интернета посмотрю.
Бабушка сумрачно забрала пучок обратно, плюнула, заковыляла назад. Государь жутко смутился и обратил взор на кавказца с мешком абрикосов.
— Сколько стоит? — буркнул царь, тыкая пальцем в плоды.
— Вааааааааааа, — неопределенно ответил кавказец. — Харощий такой абрыкос, да. Ты из полиция? Я бэсплатно раздаю… у мэня рэгистрация есть, слющий.
Август, разумеется, ни черта не понял из его сумбурной речи.
— Сколько стоит? — повторил он вопрос.
— Сорак копэек, — наобум назвал цену кавказец. — Пачти дарам.
— Дорого, — гордо ответил император. — Наценка — просто огромная.
К остановке у метро подъехал автобус. Войдя внутрь вместе с охраной, царь спросил о стоимости билета. Узнав ее — возмутился дороговизной. Пассажиры стали просить автограф, а шофер, стукнувшись головой о руль, не замедлил упасть в обморок. Торговцы с остановки принялись разбегаться, хозяева киосков отползали в кусты, стараясь раствориться в темноте. Проститутки заперлись в машинах, дрожа от страха. Залы игровых автоматов выключили рекламу, обменники захлопнули двери. Улица в момент вымерла.
— Это беда, — тихо сказал Шкуро пресс-секретарю. — Вот понесло. Сейчас в метро спустится и будет интересоваться, какие наценки на поездку. Шаурму полезет пробовать… кошмар просто. Придумай что-нибудь, я тебя умоляю…