Питер, уже снявший было трубку, снова положил ее на место.
— Порой мне кажется, что вы намеренно усложняете некоторые вещи, — сказал он. Но в душе Питер знал, что Ройс прав. Взглянув на Маршу, он спросил: — Вы сказали: «мисс Прейскотт», я не ослышался?
Молодой негр кивнул.
— Ее отец — Марк Прейскотт. Тот самый Прейскотт. Я правильно говорю, мисс?
Марша грустно кивнула.
— Мисс Прейскотт, — обратился к ней Питер, — вы знаете тех людей, которые повинны в случившемся?
— Да, — прошептала она еле слышно.
— Они, по-моему, все были на студенческом балу, — предположил Ройс.
— Это правда, мисс Прейскотт?
Она слегка наклонила голову в знак подтверждения.
— И вы вместе с ними пришли сюда — в этот номер?
— Да, — снова прошептала она.
Питер испытующе посмотрел на Маршу. И, немного помолчав, сказал:
— Это ваше личное дело, мисс Прейскотт, станете ли вы подавать в суд или нет. Но какое бы решение вы ни приняли, администрация отеля будет на вашей стороне. Боюсь только, что в словах Рейса насчет шумихи заключена большая доля правды. Ее, видимо, не избежать — я даже полагаю, что шумиха поднимется изрядная и не очень приятная. Конечно, — добавил он, — все должен взвесить ваш отец. Вы не считаете, что мне следует позвонить и попросить его приехать?
Марша подняла голову и впервые посмотрела Питеру в лицо.
— Мой отец сейчас в Риме. Пожалуйста, ничего не рассказывайте ему никогда.
— Я уверен, кое-что можно сделать, не давая пищи злым языкам. Но я считаю, что совсем спускать такое нельзя. — Питер обошел вокруг кровати. Только тут он с изумлением обнаружил, что перед ним совсем еще девочка, но прехорошенькая. — А пока могу я вам чем-нибудь помочь?
— Не знаю. Не знаю. — И она снова заплакала, только уже тише.
Несколько растерявшись, Питер вытащил белый носовой платок, Марша взяла его, вытерла слезы и высморкалась.
— Теперь лучше?
Она кивнула.
— Да… спасибо… — В душе у нее царили самые противоречивые чувства: обида, стыд, гнев, непреодолимое желание отомстить, какими бы ни были последствия, жажда — хоть она и знала, что неосуществимая — упасть в объятия любящих, способных защитить ее рук. Но над всем этим преобладало физическое изнеможение.
— Мне кажется, вам нужно немного отдохнуть.
Макдермотт сдернул покрывало с нетронутой постели, и Марша, нырнув под него, легла прямо на одеяло. Наволочка на подушке приятно холодила лицо.
— Я не хочу здесь оставаться. Не могу, — сказала она.
Питер кивнул: ему понятно было ее состояние.
— Мы скоро отправим вас домой.
— Нет! Туда я тоже не хочу! Пожалуйста, нельзя ли найти… что-нибудь здесь, в отеле?