Они различали. Заведующая, оформлявшая документы, внимательно прочитала Машину карточку и подняла на нее глаза: взгляд, короткий и собранный, остановился на Машиной шее. Маша повела плечом, сбрасывая, но предательский укус мгновенно заныл и воспалился так, что рука сама собой потянулась к шее - почесать. Взгляд был коротким, но Маша отлично узнала: этот взгляд заведующая переняла у паука. Впрочем, так она больше никогда не смотрела, а, напротив, хвалила Машу за усердие и даже выписала ей премию - десять рублей.
На исходе августа Маша сообщила родителям, что ее нынешняя работа заканчивается, но днем позже встретила одноклассницу, поступившую в университет на вечернее. Вечерникам полагалось работать, по крайней мере, приносить специальные справки. Галя сказала, что узнавала и выяснила: свободные ставки есть в Библиотеке Академии наук, в иностранном хранилище. Сама она устраиваться не хочет, но может объяснить Маше - как и куда.
Сумрачное здание библиотеки высилось на площади за университетскими корпусами. Начальник отдела кадров взглянул на паучий укус равнодушно, забрал трудовую книжку и приказал выходить на работу первого сентября.
День выпал солнечным. Она оглядывала стайки нарядных школьниц и думала о том, что еще в прошлом году не понимала своего счастья. О неимоверном счастье студентов Маша не дерзала и думать. Их счастливые голоса летели из открытых окон, когда она, поправляя пестрый шейный платочек, бежала от троллейбусной остановки по университетскому двору. Проходной двор тянулся вдоль стены Двенадцати коллегий и выводил на библиотечную площадь. Он был длинным, и ко времени, когда Маша его одолела, голоса студентов разбрелись по аудиториям и стихли над чистыми тетрадями.
Заявки из читального зала поступали в хранилище каждый час, и с этого момента словно включался механизм, отсчитывающий минуты. На поиск заказанной книги их отводилось ровно сорок. Старшая штамповала заявки и распределяла их между младшими сотрудниками. Вдоль бесконечных рядов стеллажей, помеченных номерами шифров, Маша катила тележку и, сверяясь с требованиями, замирала у боковых проходов. Про себя она звала их штольнями. Штольни были сумрачными и узкими. Нащупав язычок выключателя, Маша зажигала подслеповатую лампочку, висевшую под потолком. Внимательно вглядываясь в книжные ряды, она углублялась в просвет, страстно желая одного: пусть этот шифр окажется пониже. Ходовые номера большей частью, действительно, располагались на нижних рядах, но случалось и так, что нужный шифр стоял на самом верху. Тогда, пристроив на полку стопку заявок, Маша цеплялась пальцами за края, и, перехватывая, карабкалась вверх к пыльному свету лампочки, чтобы, упершись обеими ногами, вынимать один за другим тома периодических изданий: читатели, заполнявшие требования, частенько не вписывали номер тома, полагаясь на опыт библиотекаря, способного отыскать нужную статью по названию. Ноги, упиравшиеся в края стеллажей, предательски дрожали, но, зажав под мышкой найденный том, Маша уже сползала вниз.