— Железный Рафто, — подхватил Боссе.
— Герт Рафто, — поправил Харри. — А еще через несколько дней мы обнаружили тело Идара Ветлесена в районе Бюгдёй. Больше ни одного трупа по этому делу у нас нет.
— Что, по-вашему, самое неприятное в этом деле? — спросил Боссе.
В его голосе сквозило нетерпение, наверняка потому, как догадалась Уда, что Харри не так ярко живописал отрезанную голову и предполагаемые картины убийства, как Боссе надеялся.
— Конечно, то, что пока мы сумели уловить связь между этими преступлениями, прошло так много лет.
Сказал — как отрезал. Ни добавить, ни прибавить. Режиссер показал Боссе, что пора закругляться и переходить к следующей теме.
Боссе сложил ладони домиком и начал постукивать кончиками пальцев:
— Теперь дело раскрыто, и вы снова в лучах славы, Харри. Что вы чувствуете? Приходят ли вам письма от ваших поклонников? — Обезоруживающая мальчишеская улыбка: территория, свободная от шуток, осталась позади.
Старший инспектор медленно кивнул, облизав губы, словно подбирая максимально точную формулировку:
— Я получил одно письмо. Осенью. Но о нем мне, очевидно, сможет подробно рассказать Арве Стёп.
Крупный план Стёпа, вопросительно глядящего на Харри. Секунды молчания. Слишком долгие, когда речь идет о телевидении. Уда искусала все губы. Что Харри имел в виду?
Тут вступил Боссе и объяснил:
— Конечно, у Стёпа скопились горы писем от поклонниц. И даже фанаты у него есть. А у вас, Холе? Есть у вас оголтелые поклонницы, которые спят у ваших дверей? Или у вас специальные полицейские фанатки?
Публика осторожно засмеялась.
Харри Холе мотнул головой.
— Ну давайте, — не унимался Боссе, — расскажите нам. Наверняка симпатичные слушательницы полицейской академии время от времени просят вас, чтобы вы научили их личному досмотру, а?
Теперь зал рассмеялся как следует. Боссе довольно просиял.
А Харри Холе даже не улыбнулся, только скользнул взглядом по студии. Он посмотрел в сторону выхода, и этот короткий взгляд подсказал Уде: он собирается встать и уйти.
Но вместо этого он повернулся к Стёпу:
— Что вы сделаете, Стёп, если после лекции в Тронхейме к вам подойдет женщина и скажет, что у нее только одна грудь, но она с удовольствием займется с вами сексом? Пригласите вы ее к себе в отель?
Публика мгновенно утихла, и даже Боссе как-то скукожился.
А вот Арве Стёп, судя по его виду, счел этот вопрос совершенно естественным.
— Нет, я этого не сделаю. Но не потому, что у нее одна грудь, а потому, что кровати в отелях Тронхейма слишком узкие.
Публика рассмеялась, но не слишком активно, а как будто от облегчения, что разговор так и не вошел в штопор. В это время представили женщину-психолога.