— А зачем?
— Ну, я подумал, было бы круто, если бы они узнали, что ты теперь участвуешь в громком расследовании, да еще в столице.
Она пожала плечами:
— Бергенцы не считают Осло столицей. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Харри тронулся по направлению к Саннергата.
Он не был уверен, но ему показалось, что Катрина внутренне зажалась. Теперь, когда любой щелчок кажется ему звуком встающего на место курка, а оказывается хрустом веток, которые в ужасе ломает глядящая на него малышка, он уже ни в чем не был уверен. Но он не мог не думать о том, что его волновало, даже если он не был в этом уверен. Катрина в тот вечер направила револьвер в спину Филипа Беккера. И когда Харри встал между ним и ей, он услышал тот же звук, что и во дворе, — это Сальма сломала ветку. Щелчок курка, вернувшегося в исходную позицию. Значит, Катрина нажала на спусковой крючок на две трети, так что выстрел мог прогреметь в любой момент. Она была готова застрелить Беккера.
Харри не мог об этом забыть. Потому что сегодня снова увидел ее в дверях, свет падал ей на лицо, и он узнал это выражение. А еще потому, что дело касалось наследственности.
Комиссар полиции Кнут Мюллер-Нильсен обожал Джули Кристи. Так сильно, что ни разу не осмелился рассказать об этом своей жене. Однако в силу того, что подозревал ее саму во внебрачной связи с Омаром Шарифом, угрызений совести он не испытывал, а просто сидел рядом с женой на диване и наслаждался лицезрением Джули Кристи. Правда, было одно «но»: в настоящий момент Джули Кристи находилась в объятиях вышеупомянутого Омара. И когда телефон на столике в гостиной зазвонил и комиссар снял трубку, его жена нажала на паузу, так что эта прекрасная, но невыносимая сцена из их любимого фильма «Доктор Живаго» застыла на экране.
— Добрый вечер, Холе, — поздоровался Мюллер-Нильсен, когда Харри назвал свое имя. — Да уж, представляю себе. Теперь вам точно есть чем заняться.
— У вас есть минута? — спросил хриплый, но мягкий голос на другом конце линии.
Мюллер-Нильсен взглянул на алые, жадные губы Джули Кристи, ждущий взгляд полуприкрытых глаз, но ответил:
— У меня столько времени, сколько вам понадобится, Холе.
— Когда вы у себя в кабинете показывали мне фотографии Герта Рафто, я кое на что обратил внимание. Вы сказали о его дочери: «Она же хорошо справлялась, особенно как подумаешь, через что ей пришлось пройти», как будто я должен был знать, какой она хороший работник.
— Ну да, ведь она действительно отлично справляется, разве не так? — спросил Мюллер-Нильсен.
— Это как посмотреть, — отозвался Харри.