— И тогда они обратились к вам? К пластическому хирургу?
— Я специализировался на болезни Фара. Случайно.
— Что значит «случайно»?
— В Норвегии всего около восемнадцати тысяч врачей. А знаете, сколько болезней существует на свете? — Ветлесен кивнул на свои дипломы на стене. — Болезнь Фара случайно оказалась в программе курсов по заболеваниям нервной системы, которые я посещал в Швейцарии. У нас в Норвегии болезнью Фара не занимается никто. Вот так я и стал специалистом по этой болезни, хотя, разумеется, не успел изучить ее достаточно глубоко.
— Расскажите все, что знаете о Бирте Беккер и Сильвии Оттерсен.
Ветлесен пожал плечами.
— Раз в год они приходили сюда со своими детьми. Я их осматривал. Никаких ухудшений не находил. Кроме этого я ничего об их жизни не знаю. Ни о жизни… — Он запнулся и тихо добавил: — Ни о смерти.
— Ты ему веришь? — спросил Харри. Они ехали мимо пустыря.
— Не совсем, — ответила Катрина.
— И я тоже. Думаю, нам надо сосредоточиться на нем, а Берген оставим на потом.
— Не согласна, — возразила Катрина. — Тут явно есть связь.
— Да? И какая же?
— Пока не знаю. Звучит дико, но, мне кажется, есть какая-то связь между Рафто и Ветлесеном.
— Что ты имеешь в виду?
— Рафто мог изменить внешность с помощью пластической операции.
— У Ветлесена?
— У него самого. Это объясняет выбор жертв: и у Сильвии, и у Бирты дети наблюдались у одного и того же врача. Может, именно в клинике Рафто их и увидел.
— Ты рано выходишь на прямую, Катрина.
— Ты так считаешь?..
— Такие расследования похожи на головоломку, пазл. Вначале мы собираем разные кусочки и вертим их так и сяк, прикидывая, куда каждый из них встанет. А ты слишком рано пытаешься эти разрозненные кусочки соединить.
— Да мне просто захотелось озвучить свою мысль. Чтобы самой услышать, насколько идиотски это звучит.
— А звучит по-идиотски.
— Мы разве не к управлению? — с удивлением спросила она.
Харри услышал в ее голосе едва заметную дрожь и скосил на нее глаза, но лицо Катрины было непроницаемо.
— Я хочу проверить то, что сказал Ветлесен, кое у кого из моих знакомых. Который, кстати, его знает.
Матиас вышел навстречу Харри и Катрине в белом халате и желтых резиновых перчатках. Он встретил их в гараже одного из корпусов больницы «Гёустад», того, что выходит окнами на третью кольцевую дорогу.
Матиас помог им поставить машину на место — похоже, оно было закреплено за ним, но пустовало.
— Стараюсь больше ездить на велосипеде, — объяснил Матиас и открыл при помощи пластиковой карты дверь, ведущую из гаража в подвальный этаж Института анатомии. — Этот выход очень удобен, когда приходится заносить или выносить трупы. Я бы с удовольствием предложил вам кофе, но мы только что закончили с одной группой студентов, и вторая уже на подходе.