На губах Валихана зазмеилась ухмылка; он кивнул своим людям:
– Свяжите этого… ненормального. Не видите, он бредит и возомнил себя…
Один из людей Валихана бросился к Аскеру и – рухнул подкошенно на пол. Вылетевший из рукава нож пробил грудину и остался в сердце.
В другой руке Аскера был зажат пистолет. Люди Валибаева окружили своего курбаши; на нас смотрели четыре ствола автоматов.
На лице Аскера блуждала улыбка.
– Мы остались воинами, Валихан. Чтобы убить русских, тебе придется убить меня. И тогда от смерти и ада тебя не спасет ни все золото мира, ни вся кровь преисподней.
Поволока все еще застилала взгляд Валихана. Он молчал. И под сводами подвала воцарилась полная и абсолютная тишина. Наконец, Валихан хрипло спросил:
– Как мне знать, что ты – из Дариев?
Одним движением Аскер рванул ворот. Он стоял спиною ко мне, но то, что увидели боевики, вызвало у них оцепенение. Не дожидаясь никаких команд, они опустили стволы.
Валихан сложил руки на груди, поклонился:
– Для нас большое счастье видеть тебя, Аскер. Если сами Дарии решили возглавить восстание…
– Это не восстание. Это – резня. Воины не убивают беззащитных.
В глазах Валихана вспыхнул огонь гнева и – угас.
– Тогда зачем ты появился, потомок Дариев?
– Мы появляемся тогда, когда нарушается древний закон чести. Люди, забывшие его, извращают свой путь и путь своих потомков. Так гибнут нации.
– Мы хотим справедливости.
– Справедливости на земле нет. Она – в воле Господа.
– Разве мы…
– Слишком много толкователей. И мало – знающих. А теперь – пусть русские уходят. И – убери труп пса. Он был обучен убивать, но не мог слушать и слышать.
– Надеюсь, Аскер, ты не сочтешь за оскорбление то, что… – витиевато начал Валихан, но Аскер перебил его:
– Ты хочешь знать свое будущее, Валихан? Оно не в твоей власти. – Аскер повернулся, приказал охранникам: – Развяжите русских.
Ему повиновались беспрекословно.
– Я пойду с ними. Слишком много сейчас на нашей земле людей, что в погоне за золотом попирают древний закон.
– Я выделю тебе охрану, Аскер, – почтительно сказал Валихан.
Тот обернулся, улыбнулся одними губами:
– Неужели ты думаешь, что кто-то может отнять у меня жизнь без воли Всевышнего?
Когда мы уходили, в зале царило безмолвие.
…Аскеру я был обязан жизнью. Звучит несколько витиевато и высококнижно, но это так.
– Поговорим? Пока твоя девушка видит сны?
Неожиданно я покраснел: генерал примчался сюда очень быстро, а это означает, что особняк оборудован прослушкой… Зная этих ребят, я понимал, что экономить они по мелочам не станут, а значит, и комната Ани… И все, что было ночью…