Правую руку сковала дергающая боль, и с каждым шагом он все больше припадал на правую ногу. Хотя дождь перешел в мелкую морось, одежонка на мальчике успела промокнуть насквозь. Убегая из собора, он был охвачен таким ужасом, что забыл захватить плащ. Достигнув башни Святой Марии, Джаспер завернул за угол стены аббатства и направился вниз к реке. Чем ближе он подбирался к воде, тем ему становилось холоднее. Голова раскалывалась, в животе урчало. Он не ел, наверное, дня два — точно не мог припомнить. Джаспер даже испугался, что забыл, когда в последний раз ему удалось поесть. Раньше он всегда помнил о еде.
Дорога стала неровной, когда Джаспер проходил мимо шатких лачуг на городских задворках, и он все время спотыкался на изрезанной колеями тропе. Плакали дети, дымили костры из отсыревшего хвороста, не переставая лаяли собаки. Джаспер ни на кого не смотрел, просто старался шагать поувереннее. Он и без того замерз, не хватало еще упасть в одну из многочисленных луж. Ветер усиливался, в реке начался подъем воды. Должно быть, на болотах шел снег или дождь. Джаспер застонал, понимая, что теперь ему, скорее всего, придется вброд добираться до лачуги Магды.
И действительно, когда он с трудом дошел до края трущоб, то увидел, что странный дом Женщины с Реки словно поднимается из разбухшей реки. Вода, разлившаяся вокруг лачуги, пока не выглядела чересчур глубокой, но, переходя вброд, Джаспер окончательно промочил бы ноги. Мальчик остановился в нерешительности, спрашивая себя, что будет, если Магды не окажется дома. Но пока он размышлял, вода продолжала прибывать. Джаспер понял, что должен идти вброд сейчас или искать себе другое убежище, но какое — не мог придумать.
Он сделал первый шаг. Нога провалилась глубже, чем он предполагал, — до середины икры, и он едва удержал равновесие из-за боли. К тому времени, когда он забрался на склон, к голове морского чудища над дверью, у него зуб на зуб не попадал. Морское чудище злорадно ему ухмылялось, и Джасперу почудилось, будто оно помахивает хвостом позади лачуги. Он закрыл глаза и, преодолев ступеньку, заколотил в дверь так, чтобы хозяйка услышала его, несмотря на ветер. Ответа не последовало. Джаспер снова отошел назад и взглянул на крышу. Там вился дымок, значит, внутри горел огонь. Мальчик постучал еще раз. Опять никакого ответа. Он толкнул дверь, позабыв о вежливости: так отчаянно хотелось добраться до тепла.
В продымленной лачуге было темно, если не считать света от огня, разведенного посредине комнаты. Джаспер прошел несколько шагов, закрыв за собою дверь. Что-то слегка коснулось его лба, в ноздрях защекотало от пыли. Мальчик постоял неподвижно, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Со всех потолочных балок свисали пучки трав, развешенных на просушку. В комнате стояло несколько столов и скамеек, два угла были забраны занавесками — должно быть, там Магда Дигби устроила лежанки. Джаспер проверил, но никого не обнаружил. Застланные тюфяки словно приглашали прилечь. Мальчик подумал, что неплохо бы снять промокшую одежду и прикорнуть до возвращения хозяйки. Он подтянул скамью к огню и развесил на ней свою одежонку, чтобы побыстрее просохла. Других вещей у него не было. Устраивая порванные ботинки на краю круглой жаровни, где горел огонь, он заметил на камне котелок с медленно кипевшим супом. Протянув руку, он сунул туда палец, а потом облизал его. Зеленоватое варево горького вкуса. Ни кусочка мяса, ни жиринки. Наверное, какой-то травяной настой. Не очень аппетитный. Зато горячий. Решив согреться, Джаспер снял с полки маленькую плошку и, налив себе немного варева, выпил залпом. Его передернуло от горечи, зато он согрелся изнутри и за одно это был благодарен. Упав на одну из лежанок, он заснул через секунду.