— Товарищ Агафонов, нужна связь со 104-м корпусом. — И после паузы добавил: — Телефонная связь.
Я вызвал командира 295-й кабельно-шестовой роты капитана Н. В. Черепанова и поставил ему задачу.
Вечером увидел Черепанова. Он шел понурив голову, никого не замечая.
— Капитан Черепанов! Молодцы! Вовремя восстановили связь. Генерал Трофименко доволен вашей работой… Да что с вами, капитан?
— Лейтенанта Матюшина убили, товарищ полковник, — глухо ответил Черепанов.
Взвод Матюшина строил линию. Дойдя до зоны минометного огня гитлеровцев, лейтенант приказал своему помощнику установить контрольно-телефонный пост, а сам с тремя бойцами, двинувшись вперед, занялся прокладкой телефонной линии. Усилился минометный огонь, но связисты продолжали работать. Матюшин был убит разорвавшейся миной, но его бойцы все-таки закончили работу и в срок установили связь.
— На чужой земле похоронили, вон там, — показал куда-то назад капитан Черепанов.
А через час позвонил из батальона связи заместитель командира по политчасти старший лейтенант Александр Николаевич Кураков и сообщил, что во время работ телеграфно-строительная рота попала сначала под минометный огонь, а потом под бомбежку. При бомбежке тяжело ранило командира роты капитана Василия Егоровича Тагасова.
— Как себя чувствует Тагасов?
— Плохо, отправлен в госпиталь, товарищ полковник.
— Кто принял командование ротой?
— Начальник штаба батальона капитан Сергей Иванович Иванов.
— Товарищ полковник! — раздалось за спиной, и я увидел через плечо бравого сержанта, каких обычно рисуют на плакатах вне боевой обстановки. Ладный такой, в аккуратненьких яловых сапогах и короткой гимнастерке, делавшей его еще шире в плечах. Сержант прямо впился своей вытянутой ладонью в висок.
— Товарищ Кураков, передайте комбату, завтра буду у вас. Вот-вот должны подойти машины. — Я положил трубку и повернулся к сержанту.
— Машины прибыли, товарищ полковник! — отчеканил он, сразу сообразив, о чем шел разговор.
— Сколько?
— Шесть штук, товарищ полковник.
— Хорошо, сержант. Давно воюете?
— Второй год, товарищ полковник.
— Значит, все время наступаете?
— А зачем отступать? — удивился сержант. — Это Гитлер пускай отступает, теперь его очередь.
— Верно. Пойдемте посмотрим машины.
Мы вышли во двор. Осень в Румынии была спокойной. Днем в низинах по-летнему припекало солнце и было тепло. По вечерам с Карпат веял прохладный ветерок, становилось знобко. Я поежился и пожалел, что не накинул шинель. «А вот сержант до первого снега температурных изменений не заметит», — с грустью подумал я.