Был один парень, учился на четвертом курсе в том же университете. С самого начала он показался немного отстраненным от мира сего. Что-то привлекло меня к нему. Подошла и заговорила первой. Парень чуть грустно улыбнулся из-под длинной косой челки и указал на место рядом с ним. Тогда шла лекция, и мы просто молчали, поглядывая друг на друга. Да и слов не надо было. Ощущение тепла и комфорта было настолько сильным, что я не обратила внимания на озлобленные и презрительные взгляды окружающих, брошенные на парня.
В перерыве между лентами мы познакомились. Стас, так звали парня, с искренним любопытством расспрашивал меня о моих увлечениях. Правда, его вопросы чуть смутили меня. Он допытывался до причин моих увлечений. Что именно меня заинтересовало в тех или иных видах деятельности. Поначалу я отшучивалась, но затем призадумалась: а чем в действительности я руководствовалась, выбрав рисование, музыку, историю? Возможно, желанием отличиться, а может и странным порывом раскрыть свой внутренний мир. Не для кого-то другого, а для самой себя.
Все это я рассказала Стасу. Он не рассмеялся, как я ожидала, а только понимающе смотрел мне в глаза.
Наш разговор прервал Андрей — студент пятого курса, вот уже года два добивающийся меня, а точнее славы "первого, кто уложит эту недотрогу в постель". Он встал у стола и, уперев руки в бока, уставился на Стаса, который спокойно смотрел в лицо старшекурсника (я к тому времени только-только перевелась на третий).
— Чего тебе, заморыш, надо от моей девчонки!
— С какой это поры я стала твоей? — я тогда иронично посмеялась над Андреем, а на следующий день увидела Стаса всего в синяках. Он не выглядел суперменом, скорее наоборот — книжным червем, или "интеллигентом", поэтому не мог противостоять банде пятикурсника.
Стас с благожелательной улыбкой кивнул мне и собирался подойти, но я заметила Андрея, наблюдающего из-за угла, и поспешно отошла в сторону. Улыбка Стаса померкла. Он задумчиво посмотрел на меня и чему-то кивнул. Не знаю, какие выводы он сделал для себя, но с той поры больше не подходил ко мне, хоть и продолжал здороваться.
Мне было больно видеть его одинокую фигуру, но страх, не за себя — за него, заставлял проходить мимо. Может и глупо, слабовольно я поступила, но, зная Андрея, могла с уверенностью сказать — он не отстал бы от парня и наверняка покалечил бы до такого состояния, что и смерть была бы не за горами. Высокопоставленный папочка смог бы отмазать сыночка, так что на помощь правоохранительных органов нечего было рассчитывать.