— Будь, по-вашему, Астор. А теперь давайте все-таки поторопимся. Нас все-таки ждут.
Почувствовав их приближение, Барс тихо рыкнул. Халай не убирая рук от оружия, всмотрелся в темноту. Но уже спустя мгновение Барс расслабился, и горец понял, что это идут свои. Борн и Астор вышли к маленькому, тщательно укрытому и бездымному костерку.
— Ну, как? — Первым делом спросила Астор.
— Так же как вчера. — Отозвался Халай.
Девушка села поближе, провела ладонью по шерсти зверя.
— Тебе очень больно?
— Нет. — Ответил он бодро.
— Не лги мне!
— А ты не задавай глупых вопросов! — Огрызнулся Маркус, понимая, что обман не удался.
— Но я беспокоюсь о тебе!
— Глупости. От твоего беспокойства раны на мне не заживут быстрее.
— Дурак! — Рассердилась девушка, и демонстративно стала к Барсу спиной. Он изобразил угрожающий рык, но девушка лишь презрительно фыркнула в ответ. — Этим можешь кроликов пугать. — Сказала она резко.
И чуть позже, немного остыв:
— Я приду утром.
Халай и юная графиня скрылись в темноте.
Борн, крайне внимательно следивший за этой односторонней беседой, невольно подобрался, услышав раздраженный рык, однако потом он заметил, то чего не могла увидеть, но все же почувствовала Астор — насмешливые искорки в зеленых кошачьих глазах. Ни какой угрозы не было, лишь насмешливое лукавство. Определенно подобные повадки не свойственны обычному хищнику. Слишком человеческие у этого зверя были глаза.
Борн не сразу заметил, что барс за ним пристально наблюдает. На поляне повисла почти ощутимая тишина. Борн, убеждая себя что, барс все-таки не оборотень и в зверином обличье должен сохранить ясность ума, но, тем не менее, чувствуя себя крайне нелепо, все же спросил:
— Это ты, де Энхард?
Барс некоторое время молчал, затем послышалось неохотное: Гр-р…
— Это следует понимать как утвердительный ответ? — Уточнил телохранитель.
— Гр-р! — Теперь это действительно звучало утвердительно.
— Да это многое объясняет. — Задумчиво произнес Борн.
Барс насмешливо фыркнул, так по-человечески, что это могло бы выглядеть нелепо. Однако лишь послужило окончательным доказательством, что под звериной шкурой кроется пусть и не совсем человеческий, но все-таки разум. Впрочем, сомнений как таковых практически и не было. Борн по прозвищу Тайвер уже достаточно давно догадывался, с кем имеет дело, нужны были лишь неопровержимые доказательства. И вот эти доказательства, можно считать, получены.
Долгий кропотливый труд, можно сказать, подходил к концу. Остался последний шаг…Борн ухмыльнулся и подумал что теперь дело примет совершенно иной оборот. Следует лишь, лично убедится, что это действительно